Пряча удивление за вежливой улыбкой, я негромко кашлянула. Напрасно. Меня никто не слышит. Я кашлянула еще громче, уже с нажимом. О, подействовало. Оба мужчины повернулись в мою сторону, а отец так недоуменно на меня посмотрел, и только через несколько мгновений до него дошло, что он меня приглашал.
- Здравствуй, Рейна, - сухо поздоровался со мной граф Бернский, еще злой, но уже успокаивающийся.
Отец со мной вообще решил не здороваться, просто кивнул на кресло перед камином, и стал собирать бумаги с пола. Я, проигнорировав его кивок, опустилась на колени рядом с ним и стала помогать. Платье давило не давая вдыхать, но я задала все-таки вопрос.
- Отец, объясни, что произошло?
- Рейна, ты уедешь со мной? - Внезапно вклинился граф, опускаясь на одно колено передо мной и беря меня за руку. - Ты уедешь со мной, скажи? Я буду верным мужем тебе, не то, что этот сморчок маг. Ты посмотри на него только, да ты увянешь с ним, загнешься… Как засыхает прелестный цветок без воды… Скажи, ты уедешь со мной?
- Я… - В горле пересохло, я только смотрела на его вопрошающее лицо, и чувствовала, что хочу вырваться из-под опеки отца так, как я не хотела этого никогда.
Забавная картина, отец на коленях, в его руках листы бумаг, на лице свирепое выражение. Граф, стоящий передо мной на одном колене, держит мою правую руку в своих ручищах, он смотрит с такой надеждой и верой, что хочется сказать «да», не раздумывая. И я, тоже на коленях, прекрасное платье давно смяла под ногами, смотрю в благородное лицо Саймона и не могу сказать и слова от радости.
- Хватит! - Отрезал отец, очнувшись от транса. - Она никуда не поедет с тобой. Ее рука обещана Магистру, и точка.
- Обещана так же, как и была обещана мне, - вспылил граф. - Так да или нет?
- Да, - выдохнула я, чуть слышно. - Забери меня отсюда…
Сказала это одними губами и взглядом, но он понял. Ухмыльнулся и бросил торжествующий взгляд на моего отца.
- Вон! - Мой отец, стремительно поднявшись с колен, в бешенстве выставил представителя Бернских из своего кабинета, чуть ли не пинком закрывая за ним дверь. - Ты не выйдешь за графа, я не позволю. Мое благословение только на свадьбу с магом. Иначе никак.
Холодный тон, еле сдерживаемая злость и ярость в каждом движении.
- Но почему? Отец… - Почти простонала я. - Почему? Я знаю Саймона с детства, ведь мы помолвлены еще, когда мне было пять лет. Магистра я вообще не знаю, даже имени его… Вот зачем, отец?
- Рейна, ты в последнее время хорошо себя чувствуешь? - После долгого молчания спросил меня отец, так внезапно переводя тему.
- Не переводи, пожалуйста, тему. Я хочу знать ответ, почему ты так решил. - Я подошла к окну, наблюдая за тем, как со двора мчится Саймон на своем коне. Последняя ниточка надежда оборвалась. Если бы он не уехал, я бы верила… Верила в чудо, в то, что удастся вырваться. Но отец так решил.
- А я и не перевожу тему, моя дорогая Рейна. Я так решил, а почему… Это тебе расскажет твой муж, если сочтет нужным, конечно.
- Но…
- Рейна, это не обсуждается!
Я обернулась от окна, беспомощно и обиженно глядя на него. Напрасно. Мой взгляд, способный растопить глыбу льда, на него не действует. Более того, он навел порядок в бумагах и вновь погрузился в чтение приказов.
- Какой же ты бесчувственный, - прошипела я, смаргивая непрошенную слезу.
- Закрой за собой дверь, Рейна. С той стороны.
Поговорили, называется.
- Тогда зачем ты меня звал?
- Ах, да, - он отложил в сторону один приказ и, морщась, стал искать другой. - Твоя свадьба не через неделю, то есть шесть дней, а уже завтра.
На мое ошарашенное лицо он лишь хмыкнул.
- Не вижу смысла откладывать сие знаменательное событие, уже завтра вечером ты будешь замужем за магистром. Имя свое он скажет тебе на церемонии. Ступай.
Надо ли говорить, о том состоянии, в котором я вышла из кабинета? Ну что ж, раз нельзя ничего поделать, остается идти на кухню и плакаться поварихе, надеясь на вкусности. И когда девушки решили обратно отвести меня в комнату, я от всей души возмутилась.
- Я имею право пойти на кухню и заесть спокойно горе, не натыкаясь на ваши взгляды? Из замка я никуда не денусь, так что оставьте меня в покое.
Видно что-то было в моем взгляде и в голосе, что дамы только потупились и расступились.
До кухоньки добралась без проблем, и сидя на огроменном табурете, явно сделанном из цельного куска дерева, пила чай, глотая горькие слезы обиды.
- Ты представляешь, отец просто сказал «Ступай». Просто сказал… Шмыг. Закрой за собой дверь, мол, с той стороны. А мне обидно, и выслушать мое мнение так это вообще лишнее, - беспрестанно хлюпая носом, жаловалась я. Повариха неодобрительно покачала головой, придвигая поближе пирожки. Ароматные, с пылу, с жару, но есть, увы, не хотелось.
- Ох, девка, напрыгаешься ты еще со своим муженьком, ох, намаешься. Ты кушай, кушай, глянь бледная какая. Неужто ты так не хочешь за мага ентого идтить? Али только плакаться пришла?
- Да я, да я б… Да я б сбежала, и сбегу, как только возможность будет. Не люб он мне, и боюсь я его, - вздохнула я, шмыгнув еще раз. - Не знаю как, но сбегу…
- Послушай меня, девонька, - повариха склонилась чуть ниже, прежде оглянувшись по сторонам. - Ты, когда тебе вечернее молоко принесут, не пей его. Сделай глоток, а остальное в таз под кровать вылей. Снотворное это. Да не спи, а середины ночи дожидайся. Придет за тобой твой ненаглядный, не боись. Ну, все, а сейчас иди к себе, да веди себя ниже травы, тише воды.
Подмигнув мне, она захлопотала над жарким пламенем, передвигая кастрюли. А я, не будь дурой, спрыгнула с табурета и, повеселев, пошла к себе в комнату. Дожидаться ночи, конечно.
Глава 4. Побег.
Уйду я в двери, открывая душу… И я захлопну дверь, в побеге от души своей!
Весь вечер я провела в нервном ожидании, мучаясь неизвестностью. И, наверное, я не легла бы спать, если бы не третье напоминание служанки, которая принесла мне молоко. По совету поварихи, я его только пригубила. Затем, сморщив нос, пробурчала:
- Молоко горячее, выпью чуть позже, - переглядывание девушек меня насторожило, но я продолжала, как ни в чем не бывало. - Идите девушки, я выпью чуть позже.
И смачно зевнула, чуть не вывихнув себе челюсть.
- Спать как хочется, о-о-ох…
Легкий кивок одной из служанок, и я осталась одна в темноте. Повелись на мой концерт или нет? Впрочем, проверять уже некогда. Я легонько спрыгнула с постели, прихватив стакан. Быстрая пробежка до балкона и обратно, и вот стакан благополучно опустошен за окошко. Надеюсь, снизу никого не было, а то совестно как-то. Сделав сие черное дело, я шустро юркнула под одеяло, свернувшись клубочком и посапывая. И вовремя. Дверь в мою спальню тихонько приоткрылась, на пороге появился темный силуэт. Сквозь опущенные ресницы я увидела ту самую служанку, что приносила мне стакан. Мой острый слух уловил шепоток сзади стоящих девушек.
- Спит?
- Точно спит?
- Стакан-то когда заберешь?
- Тише, девочки. Завтра возьму…
Еле слышный скрип, стук и все смолкло. А я спрятала в одеяло ехидную усмешку, мысленно хохоча во все горло. Попались на мою уловку-то.
А теперь надо сложить сумку с вещами, драгоценностями и деньгами, так сказать, на первое время. Неизвестно, куда заведут меня пути.
Босиком носясь по комнате, чтобы производить меньше шума, я собирала заготовленные ранее вещи. На ощупь, конечно. Свет привлек бы лишнее внимание, а мне и без него хорошо. Луна в окошко светит, ночь тихая, спокойная. Красота. Так, не отвлекаться, сумка еще пустая.