И еще: в момент нападения из засады экранирующее поле почти мгновенно свернулось к своему центру - но все же Озр успела зафиксировать в себе кое-какие данные. И, проанализировав их сейчас, поняла, ЧТО это был за центр. Игорь. Тот самый бледный от страха, мало что понимающий Игорь.
Землянин совершенно явно и не подозревает о своем довеске*. Интересно, когда он им обзавелся? Впрочем, в Бездне - все очень несложно: и умереть, и стать зомби...
* Довесок (жарг. Десанта) - нечто, попавшее в организм и действующее вне зависимости от воли его номинального хозяина.
Киборгов, получивших подобные "усовершенствования", обычно убивали сразу. Но Командор мало уважала эту практику. Официальной причиной такого мнения выдвигалась возможность получить новую информацию об источнике "довеска" и более эффективно защититься от него в дальнейшем. Неофициально - Озр очень не любила убивать. Но в таком нерациональном, нелепом побуждении она предпочитала не сознаваться даже себе самой. Хотя в Десанте есть только две дороги: или ты тупеешь от вечной карусели трупов и тебе плевать даже на свою жизнь; или ты тупеешь, но несколько на иной манер - спокойно относясь к уже свершившейся смерти, ты изо всех сил убегаешь от еще не случившейся - и своей, и чужой.
Но Игоря можно исследовать чуть позднее - тем более что без приборов ментазондажа вряд ли удастся получить от него хоть бит информации.
Командор, прикинув, кто может являться главарем нападавших, подошла к неподвижному грязному парню - последнему противнику Артура. Небольшая порция ультразвука подействовала лучше пощечины - бандит очнулся, быстро, но еще неуклюже вскочил и тут же снова сел, почти схватившись за голень. Носок из грубого полотна, заменявший ему обувь, пропитался кровью.
- Кто дал вам это?
Парень вздрогнул, дернул головой. В косе, уложенной вокруг макушки, запутались куски лишайника и коры.
Игорь осатанело рванулся к нему. Артуру пришлось буквально повиснуть на пилоте. Пленник побледнел - у аборигенов это выражалось серым, мучнистым цветом. Постарался вскочить и бежать - но ноги оказались парализованы (это ему обеспечила Озр). Подняв голову от земли, злобно заявил:
- Все равно вы убьете легче, чем ОН.
Игорь фыркнул:
- Ты так уверен?! - Пилот только что обнаружил, что у него во рту шатается пара зубов. Но рука капитана лежала на плече, как клешня манипулятора, и для освобождения от нее требовалось слишком грубое нарушение субординации. Так что Игорь пассивно издыхал от злобы. И тут...
Сознание пилота отключилось на неощутимую для него самого долю мига. В следующий, такой же невоспринимаемо короткий кусочек времени Командор внимательно оглядела Игоря. А потом земляне заметили, что сидящий главарь падает, нелепо, по-кукольному заваливаясь набок.
Артуру понадобилось еще минут десять, после чего oн абсолютно твердо понял: мертвы все чужаки. И те, кто лежал на тропинке, и те, кто, очнувшись, пополз в кусты.
Озр знала все еще до того, как парень стал падать. И еще она почувствовала, как умирают те, трое, беглецов. Десантник безразлично смотрела в клочок неба, видневшегося между обманчиво полупрозрачными кронами. И знала: впереди, за поворотом дороги, на земле лежат еще четверо членов банды. Тот самый резерв, который только что нервничал и ждал, когда же его позовут на дележ добычи...
Командор не смотрела на Игоря. Незачем. Она уже встречалась с такими страшненькими способностями и знала, что надо делать.
Пилот не чувствовал, как вокруг него сжималось облако из полей. Оно принимало все более сложную, тонкую структуру... Вот оно уже генерирует энергию и самое себя... Все!
Теперь любой импульс смерти, посланный подсознанием Игоря, отразится от структур этого поля и поразит только свой источник. И эту структуру уже невозможно отделить от организма - она "пропитала" его, "срослась" с ним, стала так же неотъемлема, как сердце, - и даже еще неотьемлемее.
Озр попутно попыталась прозондировать сознание пилота, но, как и в аналогичных случаях, натолкнулась на непреодолимое сопротивление.
"Главное, что его физиологические силы и скорость реакций остались без изменения - то есть он по-прежнему не опасен. Пусть пытается натворить что угодно. Это теперь самая меньшая из всех проблем"*.
* Подобное поле блокирует только Посылки Смерти, но не может помешать своему носителю выстрелить из оружия, задушить голыми руками и т. д..
Заночевали в лесу. В темноте шевелилось, шипело, рыкало. Разожгли костер но его пламя было почти стерильно белым и горело слишком благопристойно: над ним не вилось ни одной искры. Слабый дымок с резким, непонятным запахом аккуратно плыл вверх, к ветвям. И такой же тихой, осторожной оказалась и сама ночь.
Пищевых таблеток хватало еще на неделю, но Озр предложила постепенно переходить на местную еду. Артур вздохнул, но не смог спорить с явной целесообразностью. Хотя добровольно принять внутрь хоть часть этой планеты... Командор сорвала с ветвей несколько мнущихся, очень эластичных плодов. Они казались сделанными из розоватой резины, но анализатор гарантировал их неядовитость. Вкус оказался кисловатым - ничего неприятного, но и ничего хорошего. Правда, после пищевых таблеток и высококалорийных хлорелл-продуктов было диковато есть что-то в таких больших объемах. Игорь молчал, как сломанный коммутатор, и посылал нескончаемые мысленные проклятия: судьбе, фруктам - но не себе. Всерьез ругать себя было вне его правил.
Потом - еще один день ходьбы, еще одна ночь и еще один костер. Лес казался безбрежным, а дорога - нелепой, никуда не ведущей. Вернее, эти эмоции мучили землян - а Озр просто ждала дальнейшего.
Глава 5. Тени разных сортов - это одна тень
Сегодня голубоватое солнце припекало сильнее обычного, и плотная полотняная куртка была совсем некстати. Но снять ее нельзя - получишь взбучку за неприличный вид. И Аурн, набросив на голову вышитый платок, маялся под больным, низким и толстоствольным деревом. Непонятно, почему хозяин его не срубит - ведь больное тянет болезни. Но тем не менее тень была хороша - так и хотелось заснуть в ней...
По новеньким деревянным плиткам, уложенным на дворе геометрическим рисунком, прошла босая хозяйка - платье из тяжелого черного шелка волочилось по высохшим деревяшкам, шуршало. Аурн спрятал зевок. Промчалось самое отвратительное создание богов - ученик Ав. На этот раз он был занят - волочил в тростниковом коробе, тщательно оклеенном корой липучки, какую-то мерзость. Наверняка это сырье для лекарств...
Потом и Аурн, и сторожевые змеи в сарайчике чуть не задохнулись от благовоний - прибыла очередная пациентка. Казалось, что и кости у нее заменены салом. Светло-голубой, расшитый золотом шелк платья был в густой пыли. Богатая, показывает, что даже такая одежда для нее - что-то плевое...
Наконец двор опустел. Зато появился жаркий, сухой ветер, он жадно выпивал воду из всего живого. Его прислала близкая пустыня, по которой не решается пройти ни один купец, все предпочитают обход... Воровато оглянувшись, Аурн скучающей походкой прошел в угол двора, туда, где тот соединялся с садиком. Еще раз оглянулся, присел перед ветвями старого аро, свешивающимися, через низенький тростниковый заборчик. Быстро прокусил горьковатую, липнущую к зубам кожицу листа, чуть не захлебываясь, торопливо высосал вязкий, солоноватый сок. Лист немедленно опал и уже не окружал ветвь, как облако жемчужного шелка, а свисал с нее мокрой паутиной.
Пока Аурн возвращался под больное дерево, ученик Ав украдкой покинул свой наблюдательный пост в сарае, заполненном высушенными шкурами, плодами и т. д. Стараясь не чихнуть от трухи и пыли, забившихся в нос, он помчался к лекарю Оруу.
Тот только что закончил прием толстой пациентки, вежливо раскланялся с ней и вышел на веранду, размышляя, стоит ли идти поспать. Но перед сном Оруу мог позволить себе реакцию на пациентку - символические плевки на чистые, недавно постеленные циновки, пинки по шелковым мешкам с сеном, на которых так приятно лежать после обеда. Ав немного выждал и, кланяясь до пола, подсеменил к своему временно остановившемуся наставнику. С самым виноватым и возмущенным видом он зашептал на ухо лекарю...