— Дунетхан работает в магазине. В этом году закончила техникум.
— А Бади?
— Пока в селе, но скоро собирается приехать…
— Очень рада за вас, чести Дзылла ничем не запятнали…
При упоминании о Дзыцца сердце у меня, как обычно, сжалось. Хорошо, что в этот момент раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.
— Алло! Алло! Слушаю! Да! Отдел народного образования? Жду! Алло! Клим мне был нужен, позовите его, пожалуйста! Да, да, жду! Говорим, говорим! Алло? Это Клим?
Добрый день! Это Таучелов Казбек! Из города! Из редакции! Хорошо, хорошо! Спасибо. А как ты?..
Пока я беседовал по телефону, Фатима Темболатовна вышла на балкон и прикрыла за собой двери: не хотела слушать наш разговор. Думаю, она поступила верно. Я сказал Климу то, что при Фатиме Темболатовне, возможно, не решился бы сказать. Слушал он меня очень внимательно. Как только я назвал фамилию учительницы, он сразу понял, о ком идет речь. Даже говорить мне дальше не дал. Пообещал во всем разобраться. «У нас в районо тоже могут ошибаться», — сказал он мне на прощание.
Я положил трубку, приоткрыл дверь на балкон и позвал Фатиму Темболатовну. Она вошла, вытирая платком глаза. Как, неужели она плакала?! Но почему? Для беспокойства у нее нет никаких оснований.
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — попытался я ее успокоить, — мне обещали во всем разобраться. Думаю, все будет хорошо, к вам больше никто никаких претензий предъявлять не будет.
По щекам моей бывшей учительницы вновь покатились слезы.
— Дадите знать в редакцию, как там у вас дела сложатся. А я завтра еще раз позвоню в районо.
— Спасибо, Казбек!.. Эх, если бы твоя Дзыцца хоть краешком глаза могла на тебя взглянуть! Как бы она была счастлива, что ее сын в такого большого человека вырос… — И она опять поднесла платок к глазам.
Надо что-то сказать, отвлечь ее.
— Фатима Темболатовна, если хотите, я и сам могу в район съездить!..
— Не надо, не надо!.. — замахала она руками.
— Я уверен, Клим сделает все, что возможно. Прямо к нему и зайдите.
Провожая Фатиму Темболатовну, я вышел в коридор. Появился заместитель редактора.
— Ну, как успехи?
— Пообещали все уладить…
— С кем говорил?
— Со своим старым приятелем, инспектором районо Климом, дело Фатимы Темболатовны как раз у него.
— Вот и отлично!
Фатима Темболатовна тепло попрощалась с нами и ушла. На душе у меня было до того радостно, что хотелось горланить песни. Одно дело — помочь незнакомому человеку, которого прежде никогда не видел и, может быть, больше никогда не увидишь, и другое — проявить заботу о том, кого ты знаешь с детских лет и перед кем ты в постоянном неоплатном долгу. Никогда прежде я не испытывал такого чувства благодарности и уважения к заместителю редактора, как в тот день. О том, что он когда-то возвращал мне материалы на доработку, даже вспоминать не хотелось. Когда дело будет завершено — а я не сомневался, что Клим уладит возникшее недоразумение, — приятнее всего будет мне и, конечно, Фатиме Темболатовне, моей первой и незабываемой учительнице. Кстати, почему я не сказал ей о нашей новой квартире, почему не пригласил ее в гости?!
Я вспомнил, что вечером к нам должна прийти Дуду, и радость моя удвоилась. Домой я несся, как на крыльях. Взбежал по лестнице, на минуту-другую остановился, отдышался и только после этого толкнул дверь.
Дунетхан была одна, пекла пироги.
— Давно пришла?
— После обеда отпросилась с работы и сходила на базар. Сыра было сколько угодно, а вот дрожжи удалось найти с большим трудом. Зато тесто поднялось просто отлично, вон оно, в кастрюле, можешь поглядеть, — похвасталась Дунетхан. — Который сейчас час?
— Пятнадцать минут седьмого.
— Что-то наша гостья задерживается…
— Какая гостья? — с притворным удивлением спросил я.
— Разве я не говорила тебе, что к нам придет Дуду?
— Верно, как я забыл!.. Когда она собиралась прийти?
— С шести до семи.
— Тогда ей еще рано.
— Она бы могла мне помочь.
— Я тебе помогу, говори, что делать.
— Воды набрать, дров принести, комнату прибрать — дел невпроворот…
— Пока ты перечисляешь, я бы мог уже половину всех этих дел сделать.
— Ну да, только на словах…
В этот момент раздался тихий стук в дверь.
— Кто-то стучит!..
Пока я открывал дверь, сердце мое бешено колотилось. Дуду стояла в нескольких шагах от нашего порога, словно это и не она только что стучала в дверь.
— Входи! — пригласил я ее.