–Люди может и ценят меня за то, что оберегаю их покой, но вот только смерти знахаря и его жены они мне никогда не забудут, и не простят. По факту, они меня очень и очень боятся. Ну все, хватит фантазировать, лучше сбегай к паре женщин, чьи мужья с Халиссой вошкались и приведи их сюда. Особенно я сильно хочу видеть жену Ольгера. Есть серьезный разговор.
***
Сказать, что Адриан был зол – это не сказать ничего. Мало того, что эта стерва Халисса, к которой он всей душой и сердцем подошел, женой ей в свой дом взял, ребенка принял, оказалась самой обычной потаскухой, так еще и с утра оказалось, что в стойбище прихворнули несколько мужчин, включая его самого. А главное ведь, что симптомы у всех были одинаковые и от этого не менее неприятные, можно было сказать, даже страшные.
Мало того, как оказалось, объединял всех заболевших еще один немаловажный фактор – та самая пресловутая баба. Шлюха!
Вождь, в десятый, наверное, раз стоял вдали от стойбища в надежде успокоить неприятные ощущения в организме и хорошенько обдумать план изгнания проклятого создания с глаз долой, когда внезапно почувствовал чьи-то руки, аккуратно легшие ему на плечи. От неожиданности чуть не обмочив штаны, и кое-как успокоив режущую боль чуть ниже пояса, Адриан обернулся и уже более спокойно выдохнул, увидев мило улыбающуюся Гиену, стоящую как раз напротив него.
–Нельзя так людей пугать, Буря! – выдохнул мужчина в надежде на то, что оборотница как можно скорее уберется по своим делам. Но к его разочарованию эта хитро деланная так и осталась смотреть на него, причем смотрела так, что от взгляда ее у вождя вся его бравада боевая в пятки уходила вместе с сердцем.
Гиена еще несколько мгновений молча посмотрела на него, будто оценивая, а потом вдруг осклабилась, явив взору мужчины белоснежные клыки. У Адриана по коже поползли мурашки от этой улыбочки.
–Слышала я, что проблемы у тебя, – едва слышно произнесла она, крутя в руках какой-то мешочек.
–У меня всегда проблемы, если ты не заметила, я вождь, и должен о всем стойбище думать, – отозвался вождь, мысленно уже умоляя всех богов, чтоб эта клыкастая оставила его в покое, ибо низ живота вместе с мочевым уже придавливали так, что терпеть не было сил. Но, видимо, как раз сейчас боги были явно не на его стороне, ибо оборотница только наклонила голову вбок, продолжая рассматривать его, словно кусок мяса на вертеле. – Слушай, ну, чего ты тут встала? Я, видишь ли, немного занят. Может попозже поговорим?
–Что, оправиться нормально не можешь? – в ее глазах мелькнуло что-то очень похожее на участие, хотя сейчас мужчина воспринял это выражение скорее, как гримасу издевательства над собой, ибо его глаза в это время уже вовсю пытались не выдавить слезу, ведь худо было совсем.
–Что тебе от меня надо? – кое-как выдавил из себя Адриан и оперся спиной о ствол чахлого деревца, росшего на острове.
–Помочь могу. – просто ответила Бурая и сделала шаг навстречу.
Вождь чуть не заржал в голос на эти ее слова. Помочь она решила, главное, чем? Отрезать что ли ему все в паху, чтоб прекратить эти мучения? Он едва пересилил себя и взглянул на девушку полным боли взглядом:
–Я сейчас немного не в том состоянии, чтоб шутить! – мужчина сделал несколько шагов в сторону и спрятался от нее за древесным стволом. Оперся о него лбом.
–А кто сказал, что я шучу? – хитрая улыбка снова зазмеилась на губах девушки, и она протянула вождю какой-то странный мешочек, наполненный чем-то невесомым.
–И что с этим делать?
–Туда засунуть! – съерничала Гиена и приподняла одну бровь, глядя на мужчину, словно на неполноценного. – Заваривать и пить. Что еще с ним делать. Этот порошок снимет острые симптомы. Но вот с болячкой придется повозиться, они, эти болезни очень противные.
–Это из-за Халиссы?
–Да.
–Убью сучку! Но почему же тогда мы не заболели раньше?
–А раньше она не спала с кем-то из вас, кто уже был болен, но скрыто.
–Твою мать…что мне делать, скажи, все выполню, сил уже нет терпеть!
–Сейчас попытайся оправиться, а я буду ждать тебя у себя с отваром, хорошо, что уже давненько узнала, что вам тут худо.
С этими словами оборотница развернулась на месте и быстро ушла в свою хижину, где уже сидели Алан, Ларс и Иргас. А в главной хижине толпился еще десяток молодых людей, с двумя большими мечтами – исцелиться и пришибить Халиссу.
Обслуживали их несколько сердобольных женщин, умело скрывающих под масками милосердия злорадные улыбки.
Халисса же не стала дожидаться расправы и в тот же день исчезла из стойбища вместе с ребенком и парой добрых коней. Ее не стали догонять, отпустили с миром. Так что дальнейшая ее судьба осталась неизвестной.