Чтобы быть уверенной, что мой голос не сорвется на писк, я прочищаю горло. По какой-то причине на меня сильно влияет слово «удовольствия» из его уст. — Я бы хотела принять душ.
Опустив мою ладонь, Брэкстон показывает мне, как пользоваться переключателями, которые не являются простыми колесиками, как на Земле, а затем указывает на полотенца. — Я буду снаружи, если тебе что-нибудь понадобится, и распоряжусь, чтобы твою одежду постирали.
Бросив взгляд на свою грязную тренировочную одежду, вздрагиваю. Как же я сейчас безобразна. Во время нападения ялатов и после того, как Брэкстон отнес меня на свой корабль, я вспотела и выглядела ужасно. После этого пролежала на больничной койке без сознания бог знает сколько времени.
— Спасибо, — отвечаю я.
Брэкстон кивает и выходит, оставляя меня одну, как мне кажется, впервые за долгое время. Заперев дверь, раздеваюсь и с удовольствием захожу в душ. Теплые струи воды приятно ласкают кожу, но вместо того, чтобы насладиться ими, оказывается, что мне придется поспешить с принятием ванны.
А причина в том, что сама мысль об одиночестве приводит меня сейчас в ужас.
Мне нужно отвлечься, чтобы не думать о смерти родителей, о том, что переживает Камилла, и о том, что я — мутант со способностями. Этого слишком много, чтобы справиться и принять всё прямо сейчас. Какая-то часть меня понимает, что это защитный механизм — рецепт для взрыва эмоций в какой-то момент в будущем, но я отказываюсь признавать этот факт.
И вместо этого сосредоточиваюсь на предупреждении Брэкстона. Он сказал, что я не смогу справиться с той информацией, которую хотел мне сообщить. Значит, всё должно быть плохо. Очень плохо.
Как можно быстрее ополоснувшись, я выхожу из душа и вытираюсь насухо. Обернув полотенце вокруг туловища, осторожно выглядываю из ванной.
— Что мне надеть, пока эти вещи будут стираться? — спрашиваю я Брэкстона, держа в руках свой испачканный наряд.
Он забирает его у меня и протягивает аккуратно сложенную стопку. — Этого должно хватить на первое время.
— Спасибо.
Вернувшись в ванную, сбрасываю полотенце со своего тела. Осмотрев одежду, которую он мне передал, хмурюсь. Это не более чем простая белая ночная рубашка, и меня это не должно расстраивать, но мысль о том, чтобы бегать в ней без лифчика или трусиков, не дает мне покоя. Как я смогу вести серьезный разговор, будучи практически голой?
Поднеся материал к свету, я вздохнула с облегчением, убедившись, что он не прозрачный. Не имея других вариантов, натягиваю его через голову и с облегчением понимаю, что он опускается до колен, а не выше. Проведя пальцами по волосам, выхожу из комнаты, игнорируя взгляд Брэкстона, когда занимаю свое место.
— Лучше? — спрашивает он.
Вдохнув побольше воздуха, поднимаю на него взгляд. — Да, спасибо. — Скрестив руки, чтобы соски не натягивали ткань, я говорю: — Хорошо, расскажи мне все.
— Что ты хочешь знать в первую очередь?
Прикусив внутреннюю сторону щеки, обдумываю его вопрос и, наконец, решаю выбрать наименее неприятную тему. — Почему вы, дравийцы, бывали на Земле ранее?
Взгляд Брэкстона не отрывается от меня, когда он отвечает: — Мы были на вашей планете несколько раз. Первый случай был очень давно, тогда мы жили на вашей планете некоторое время. Именно поэтому у вас есть наши изображения, и сказки о мифических существах, которых вы называете «эльфами», возникли благодаря воспоминаниям людей о нас.
— А потом вы ушли? — Подперев подбородок рукой, я наклоняюсь вперед. — Почему?
— Ваша планета была недостаточно большой, чтобы прокормить оба наших вида. Сейчас мы проживаем на Наджари, и этого более чем достаточно.
— И что привело вас обратно?
Его взгляд метнулся в сторону так быстро, что я чуть не упускаю его. — Мы вернулись после того, как поняли, что человеческие женщины совместимы с дравианскими мужчинами.
— И? — выпаливаю я. Если права в своих размышлениях, то сейчас сойду с ума.
— И они были нужны нам, чтобы наша раса не вымерла.
В гневе перестаю обращать внимание на отсутствие нижнего белья и вскакиваю на ноги. Расхаживая взад-вперед, усилием воли пытаюсь расслабиться, не делать поспешных выводов, но это трудно. Так трудно.
— А что случилось потом? — спрашиваю, не желая знать, но нуждаясь в этом.
Брэкстон выдыхает. — А потом мы забрали несколько человеческих женщин на нашу родную планету.
— Против их воли? — Когда он кивает, я замираю на месте. — Ах ты, сукин сын! Я, черт возьми, так и знала! — Я сжимаю руки, чтобы не сделать что-нибудь глупое, например, не ударить его, и продолжаю вышагивать. — Ты ничем не лучше тех ублюдков-аллигаторов. Как ты можешь оправдать свои действия? Я не могу в это поверить. А я то думала, что вы хорошие парни.