Выражение его лица становится менее суровым, но не смягчяется.
— Ты можешь считать меня негодяем, но я не лжец.
— Конечно, нет, — отвечаю, стараясь, чтобы мой голос звучал успокаивающе. — Ты рассказал мне обо всем хорошем, плохом и уродливом, и я ценю это.
— Твою благодарность трудно распознать, — бормочет он.
Мои губы дергаются от уныния в его голосе.
— У меня сейчас трудный период в жизни.
Брэкстон бросает на меня взгляд, который дает мне понять, что он чувствует то же самое, и я предполагаю, что он называет мне причину своих проблем. Не могу сказать, что он неправ. Не в силах сдержаться, я смеюсь. Мое раздражение переходит в истерику, а потом добавляется ко всему стрессу, который испытала, и это идеальный рецепт для развлечения в самое неподходящее время.
Брэкстон все это время наблюдает за мной, и что-то меняется в его взгляде. Как только узнаю возбуждение, таящееся в его глубинах, смех замирает у меня в горле. Каждый раз, когда мужчина смотрел на меня таким образом, я немедленно переходила к обороне, в то время как меня начинало подташнивать.
И все же с Брэкстоном я нахожу себя заинтригованной. Но не менее осторожной.
— Послушай, — начинаю, изучая свои руки, — я не говорю, что ты лжешь, но как я могу быть наполовину дравианкой? У меня нет ни серебристых волос, ни заостренных ушей, и мой рост всего пять с половиной футов.
— Я проверил твою ДНК, и нет смысла бороться с правдой. Ты, должно быть, результат того времени, когда дравийцы впервые посетили Землю. Ты в основном человек, но нельзя отрицать твое наследие. Твой дар — достаточное доказательство.
Я изучал человеческую ДНК, и есть определенные научные факты, с которыми ты не можешь поспорить. — Если он действительно провел тестирование, о котором говорит, то я мало что могу опровергнуть. Особенно если принять во внимание, что их технология превосходит все, что я видела на Земле.
На трясущихся ногах возвращаюсь к креслу, которое занимала раньше, и плюхаюсь на него. Нужно многое переосмыслить и принять.
Брэкстон опускается на колени рядом со мной, кладя свою руку на мою.
— Я проведу тебя через это, но ты должна доверять мне. — Он проводит большим пальцем по моим костяшкам в нежной ласке, заставляя мою кожу покалывать. — Ты можешь это сделать?
Доверять. Это такое многозначное слово, полное потенциальных невыполненных обещаний наряду с благими намерениями, которые ни хрена не значат. Я все еще пытаюсь восстановить свою веру в человечество, особенно в мужчин. Знаю, что Брэкстон — это не все мужчины. Черт, он даже не человек, но все еще мужчина.
Могу ли я сделать для него исключение?
— Я могу попробовать, — отвечаю со всей честностью.
— Это уже начало.
Я убираю руку, когда чувство уязвимости ползет по моему позвоночнику.
— И что теперь?
Брэкстон поднимается на ноги.
— Теперь ты будешь тренироваться.
***
Два часа спустя я потею больше, чем если бы пробежала десять миль.
— Почему это дерьмо такое сложное? — спрашиваю сквозь стиснутые зубы. Я смотрю на миску, желая, чтобы та поднялась в воздух, как тарелки и столовые приборы раньше.
— Это потому что ты пытаешься заставить его, — говорит Брэкстон. — Дар — это естественная сущность, как дыхание. Чем больше ты концентрируешься на этом, тем труднее это будет становиться. Давай попробуем это.
Я громко выдыхаю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Что ты имел в виду?
— Иди сюда.
Я медленно поднимаюсь на ноги, глядя на Брэкстона. Он не сделал ничего даже отдаленно неподобающего, и все же мне трудно игнорировать его чувственность. Он прикасался ко мне несколько раз, но в медицинских целях, и хотя уже больше привыкла к этому, мне все еще не совсем комфортно. В прочих же случаях прикосновение объяснялось целью защитить или утешить меня. Хотя ясно вижу жар в его взгляде, он не пытается это скрыть. Но и ничего не делает с этим.
Хотя возможностей для этого имелось полно.
— Закрой глаза, — инструктирует он. Я бросаю на него скептический взгляд, но он выгибает бровь, явно не в настроении выслушивать мои пререкания. — Хорошо, — говорит он, когда я подчиняюсь. — Теперь представь, что дар — это электрический ток, постоянно текущий через тебя.
Я делаю глубокий вдох и действительно пытаюсь сосредоточиться на том, что он говорит. Знакомое ощущение силы пробегает рябью под моей кожей, словно подтверждая ее присутствие. Это успокаивает, и я уговариваю его распространиться по всему моему телу, а не только по рукам, где она обычно собирается.