– Что ты делаешь? – вдруг послышался за спиной нежный женский голос.
Дэмиан резко обернулся. На миг показалось, что он увидит изумрудные глаза, но вместо них увидел фиалковые.
Элеонор стояла перед ним обнаженная, вся в высохших струйках человеческой крови и удивленно переводила взгляд то на Дэмиана, то на вулкан.
– Ты же не думаешь испортить такой славный пир потоками лавы и пеплом? – смеясь, спросила она.
Дэмиан промолчал. Элеонор, сделав вид, что не заметила сурового лица повелителя, стала ластиться к нему, как кошка.
– Может, изольешь свой гнев на меня, любимый? – прошептала она ему на ушко, нежно мурлыкая и запустив свои ловкие пальчики ниже линии бедер господина.
Но Дэмиан стоял не шелохнувшись. Тогда Элеонор, недолго думая, опустила свою прелестную золотистую головку и стала ласкать господина там же, где чуть раньше были ее пальчики.
Дэмиан невольно вздохнул. Элеонор всегда знала, как ему угодить и отвлечь от тяжелых мыслей.
И едва вампирша уловила перемену в настроении своего повелителя, она подняла к нему прекрасное лицо и завораживающе улыбнулась, играя фиалковыми глазами.
– Может, выплеснешь всю свою лаву в меня, мой господин?
Намек был недвусмысленным. Дэмиан сразу же крепко обхватил свою подругу за бедра и плотно притянул к себе.
– Можно и выплеснуть, – ответил он, жадно гладя Элеонор.
Сейчас в его глазах горел лишь один огонь. Это был огонь страсти, распаляемый плавными покачиваниями бедер златокудрой красавицы-вампирши с обольстительными упругими формами.
Дэмиан больше не мог выдерживать мягких прикосновений обнаженного тела красавицы и жадно прильнул к ее устам. Как он мог злиться на нее лишь за то, что она посмела отвлечь его от разжигания вулкана? Как он вообще мог не думать о ней все это время? Это же его Элеонор, его верная подруга и любовница. Она никогда не предаст, никогда не обманет своего повелителя, пожертвует своей жизнью ради счастья господина. И сейчас Дэмиан как никогда был благодарен Элеонор за то, что она рядом. Что она такая желанная и страстная. Что она так предана ему. Он будет ласкать свою Элеонор, он будет погружаться в ее страстное и податливое тело до тех пор, пока не забудет все, что было до сегодняшнего дня. Пока не забудет в ее объятиях ту боль, что терзала его внутри. Все уйдет в небытие, когда рядом верная и прекрасная Элеонор. Погружаясь снова и снова в свою женщину и испытывая невероятное вожделение, Дэмиан был уверен в этом как никогда.
Пробуждение
Дни шли, и потихоньку к Нью-Йорку подобралась зима.
Все двигалось своим чередом. Кэти охотилась на вампиров, Вэл – на злобных духов, Себастьян – на ведьм. Александр, как всегда, работал в своей лаборатории над новыми научными изобретениями. Кто-то приезжал, кто-то покидал стены родного дома. Устраивались семейные торжества и праздники, отмечались дни рождения. Однако все это слилось у Арнэлии в одну общую картину уныния и безучастности. Она как тень ходила по дому, молча сидела в общей гостиной, неохотно включаясь в разговоры. Братья и старшая сестра с недоумением следили за ней, тщетно пытаясь найти причину такой апатии.
Оправданием служили, как правило, низкое давление, или ненастная погода за окном, или просто плохое настроение. Но беда в том, что у Арнэлии не было плохого настроения. У нее вообще не было никакого настроения, лишь полное безразличие ко всему происходящему. Единственное, что радовало сейчас девушку, – это книги. Она могла часами просиживать в библиотеке каждый день, прочитывая новую захватывающую историю. С одной стороны, книги – это очень хорошо, но не когда они заменяют реальную жизнь. А Арнэлия все глубже и глубже погружалась в мир фантастических историй и романтики. Книги стали ей друзьями, разделяющими ее одиночество.
– Так больше нельзя, – сказала на семейном совете Кэти. – Она просто тает на глазах!
– Я бы так не сказал, – выразил свое мнение Александр. – Выглядит Арнэлия хорошо, вот только ее апатия ко всему слишком уж затянулась.
– Кто-нибудь знает, что у нее происходит и с чего это началось? – спросил глава семьи и старший брат Вэл.
Остальные лишь плечами пожали.
– Знаю только, что это случилось после Египта, – ответила Кэти.
– Да, после Египта, – подтвердил второй по старшинству брат Себастьян, – она уже тогда странная была. Уехала ни с того ни с сего в Метеоры. Спрашивается, зачем?
– Я думаю, Учитель об этом что-то знает, – высказал свои подозрения Вэл.
– Но он не скажет. Давно бы сказал, если б захотел. Тем более я постоянно у него этим интересуюсь, – печально вздохнула Кэти.