– Арнэлия, я не позволю тебе страдать, родная. Ты проживешь долгую и счастливую жизнь, обещаю, – сказал сам себе Дэмиан и решительно вышел из больничной палаты.
Арнэлия тем временем уже была дома и широко распахнутыми глазами смотрела на членов своей семьи, которые с самого ее возвращения не произнесли ни слова.
– Что происходит? – спросила она в недоумении.
Но все молчали.
– Вы злитесь, что я виделась с Принцем Тьмы? Но ведь Учитель сам отправил меня на Бруклинский мост. Тогда почему вы недовольны?
– Все это отговорки. Ты просто нашла повод еще раз с ним увидеться, – бросила Кэти в ответ.
Дитя Света в отчаянии прикусила губу. Она уже отказалась от любви Дэмиана. Что же сделать теперь, чтобы Кэти ей поверила? Разбить голову о стену? Именно этого Арнэлии и хотелось сейчас больше всего. У нее не было сил все это терпеть. Дитя Света сделала невозможное, отказавшись от своей любви, но на нее все равно смотрели как на врага. Не верили, не слушали, не доверяли. Она стала изгоем в собственной семье.
Сколько это будет продолжаться? Арнэлии хотелось собрать вещи и уехать подальше отсюда. Если ей больше не доверяют, значит, задерживаться здесь больше не имеет смысла. Она уединится в Тибете и станет жить своей собственной жизнью, сама решая, кого ей любить. Дэмиан – часть ее сердца, часть ее души. Она больше не намерена от него отказываться. И если ради этой любви ей придется потерять семью, это лучше, чем маяться целую вечность, тяготясь своей виной.
Ей нельзя любить Принца Тьмы, потому что она Светлая. Что ж, придется уйти с баррикад. Занять нейтральную позицию, ничего не видеть и не слышать. Просто жить. И она обязательно проживет долгую, счастливую и яркую жизнь, как того хочет Принц Тьмы. Обязанности Дитя Света стали слишком тяжелы для нее. Постоянное непонимание и недоверие близких все больше укрепляли Арнэлию в этом решении.
Единственный, с кем она хотела поговорить, был Учитель. Арнэлия была обязана ему всем, что имела. Он как отец заботился о ней, когда родная мать бросила нежеланного младенца умирать под деревом в русской Сибири. Учитель нашел ее по звездам, которые поведали ему о младенце, рожденном с сильным духом. И все-таки мудрец ошибся. Арнэлия больше не ощущала себя сильной. Выдерживать постоянное противостояние с семьей и испытывать огромную тягу к Принцу Тьмы было выше ее сил. Необходимо выбрать что-то одно. И девушка выбрала Принца Тьмы.
Много столетий она прожила как Дитя Света, и теперь настало время познать любовь – настоящую, всепоглощающую. Арнэлия попросит Учителя ее отпустить. Всем сердцем попросит. И если он действительно любит ее как отец, то поможет пойти навстречу своему счастью, которое Арнэлия уже не представляла без Дэмиана. Больше не было сил себя обманывать. Она открылась Принцу Тьмы на мосту в разгар стихии. К чему отрицать очевидное? Дитя Света действительно отчаянно и безоговорочно его любит. Дело за малым: покинуть семью и привыкнуть к одиночеству. Конечно, если Учитель, а точнее, Бог ей позволит. Сама Арнэлия не имеет права отказаться от своих обязанностей. Принеся триста лет назад добровольную клятву Всевышнему, она подписала нерушимый контракт со Светом – служить Ему вечно. И если она нарушит контракт сама, ее душа будет вечно гореть в Аду. Но если попросить Бога и он смилостивится над заблудшей овечкой, что кроме любви ничего больше в своей жизни не желает, есть шанс уйти в отставку безнаказанно. Ведь Господь всемилостив и видит все в сердцах людей. А единственное, чего Дитя Света сейчас хочет, – просто любить.
И Арнэлия смело спустилась на первый этаж, направляясь к покоям Учителя.
При входе в комнату она столкнулась с Вэлом.
– Если ты к Учителю, то лучше не сейчас. Он общается с высшими силами, – хмуро сказал старший брат, плотно закрыв дверь в покои старца прямо перед носом сестры.
Арнэлия не могла не заметить, каким недовольным взглядом глава семьи окинул сестру перед уходом. Все вскипело у нее внутри.
– Ты тоже думаешь, что мы сделали это специально? – крикнула Арнэлия ему в спину.
Вэл остановился.
– О чем ты? – буркнул брат через плечо.
– Якобы мы с Дэмианом договорились устроить это стихийное бедствие на Бруклинском мосту, лишь бы встретиться.
Вэл задумался.
– Я ничего не могу отрицать, – бросил он, направившись в гостиную.