И дело даже не в том, что я боялась остаться совершенно обнаженной перед мужчиной. Ведь в своей предыдущей жизни, в отличие от графини Пафферди, я далеко была не девочкой и у меня были отношения. Скорее меня смущал тот жадный и голодный взгляд, которым при этом одаривал меня Корн. Казалось он буквально пожирал меня глазами, пока умелые и нежные пальцы скрупулезно и дотошно делали своё дело, мыли. Почти ласкали, на гране, выводя из равновесия.
Но когда это происходило, больше чем Корна, я боялась себя. Страх, выдать свои истинные чувства доводил до бешенства. Ведь для меня было сущим адом, каждый раз чувствовать его прикосновения на своей коже, груди, интимных местах и знать, что за этим ничего не последует. И это было мукой.
Несмотря на мои слабые попытки воспротивиться все обязанности по домоустройству мужчина взял исключительно на себя. Стирать, убирать и готовить кушать приходилось тоже ему, так как мне строго-настрого было приказано не перенапрягаться. Чем я успешно и занималась.
В мои каждодневные обязанности входило отдыхать, смотреть в окно и гулять, в пределах видимости дер Мордала.
Корн конечно меня сильно удивил своей осведомленностью в хозяйственных вопросах. Я то думала он кроме как орать на меня больше ничего не может, а оказывается очень даже, умеет и может.
Пока мой личный мучитель и надсмотрщик полностью взял на себя добычу и готовку пищи. Я в основном занималась тем, что нагло пялилась на то как ловко он со всеми делами управляется. Оказалось, что для меня нет ничего сексуальнее чем готовящий еду или стирающий одежду мужчина. А если он при этом ещё был раздет по пояс, то это было зрелище не для нежных и не опытных и слабонервных дам.
Каждый раз когда он что-то делал, я отмечала для себя, насколько красивое и сексуальное у него тело. Насколько ловкие и чёткие движения длинных сильных пальцев. И ловила себя на мысли, что меня это безумно заводит. И с каждым новым днём, проживания с ним, я всё яснее осознавала, что безумно его хочу. Мне казалось, что ещё чуть-чуть и я превращусь в озабоченную нимфоманку и сама его изнасилую.
— Завтра с рассветом будем выдвигаться в сторону гор, — поздно вечером сообщает мне вошедший в дом Корн.
— Уже? — я отрываю взгляд от окна через которое ещё минуту назад с остервенением наблюдала за тем, как мужчина купается в искристой чистой воде горной реки и изумленно смотрю на него. Ещё влажная от воды кожа поблёскивала в падающем из окна лунном свете Аракана. Распущенные, чуть вьющиеся волосы, рассыпались по плечам мокрыми прядями. Замысловатые рисунки древних рун на его теле — завораживали, контрастируя с бледной кожей.
Какой же он всё-таки красивый, — вспыхнуло у меня в подсознании и я поспешила опустить свой жадный взгляд в пол. Дабы лишний раз не поддаваться соблазну и не выдать обуявшее меня сейчас чувство. Меня так и порывало кинуться к нему на встречу прильнуть к тяжело вздымающейся груди, чтоб услышать мерное биение его тёмного сердца. Вдохнуть терпковатый запах его горячей кожи, коснуться губами странных и завораживающих древних рун.
— Да, — хрипит…
Я несмело поднимаю взгляд на мужчину и прерывисто выдыхаю. Его подбородок опущен, из-под ресниц невозможно красивые глаза также жадно смотрят в ответ, обжигая такой до боли знакомой утягивающей тьмой.
— Но прежде мне нужно посмотреть как начала заживать твоя рана, чтобы убедиться, что ты выдержишь дорогу — неожиданно выдает.
— Я думаю всё в порядке, не стоит… — начинаю неуверенно мямлить. Немного испугавшись вдруг вспыхнувшего в его зрачках жадного огня.
Я судорожно вдохнев, вздрагиваю, от глухого раската грома. На улице неожиданно разыгралась гроза, поднялся ветер, в маленькое окошко в нашей спалиньке настойчиво забарабанил дождь.
Воздух в маленьком помещении наэлектризовавшись вдруг наполнился тягучей тёмной глубиной, заставляя меня даже приоткрыть рот чтоб с жадностью его втянуть, от страха совсем сейчас задохнуться.
— Лия, это не обсуждается, — тон его голоса звучит более чем настойчиво.
А я сижу и завороженно смотрю на то, как он ко мне подбирается. Медленно и осторожно, как самый настоящий хищник.
Подойдя ближе, ни говоря ни слова, кивком заставляет встать и я сама не понимая почему, немедленно подчиняюсь. В следующую секунду он неожиданно становится передо мной на колени и поднимает на меня безумный и потемневший взгляд тёмно-синих. Как бы спрашивая у меня молчаливого согласия, на то, что я уже давно ему мысленно разрешила.
Я послушно киваю, судорожно сглатывая подступившую к горлу слюну. Он осторожно подносит ко мне руки и медленно поднимает мою тунику. Под ней у меня только нижнее бельё, так как я уже собиралась ложиться спать.