— Марта… — голос будто бы отдалился. Марта поспешила на зов, но, выглянув за дверь, не увидела ничего. Черный коридор, едва освещенный небольшими светильниками. Что там внутри? Масло? Свеча? Магия? Не давая остановиться, голос снова позвал откуда-то снизу. Марта ускорила шаг, озираясь. Надо было вернуться, ясно же, что это не может быть отец. Или может?
У подножия лестницы девушка остановилась, прислушиваясь. Зов затих. Куда идти — непонятно. Впереди, чуть слева, из под кабинета мага проскальзывала по полу бледная полоска света. У себя, видимо.
— Ты прекрасно знаешь, что никакого цветка не будет, Аэрн, — резкий, как удар кнута, голос мага заставил Марту сделать шаг назад, схватившись за перила. Как же так? Он же говорил… Он обещал… Уже забыв, что маг ничего такого ей не обещал, селянка закусила губу. О недавнем ужасе перед темнотой и неизвестной магией тоже забыла, не думая ни о том, что стоит в одной сорочке, едва прикрытой накидкой, ни об опасности, бросилась к дверям кабинета, потянула на себя, резко, желая застать говоривших врасплох, посмотреть на их лица.
— Значит не будет? — выходит, все ложь? Посмеялся над бедной девчонкой. Глупая сельская простушка, купилась на обещания. Размечталась, что вот тебе цветок редкий, спасение на блюдечке. Марта смотрела на мага полными обиды и злости глазами. Откуда только смелость взялась?
— Зачем?! Зачем вы дали мне надежду? — маг поморщился. В первую секунду ей показалось, что на лице его промелькнуло недоумение, как будто он не знал о ее приближении, не ведал, что наглая эта девица бродит ночью по его замку, подслушивая разговоры.
— Когда? — теперь в его резких чертах не читалось ничего, кроме насмешки и раздражения. Опять.
— Вы сказали… — ей вдруг стало ясно, что ничего такого он не говорил. Сама все напридумывала. Сложила из обрывков его фраз приятную версию и поверила. Дура. Какая же все-таки дурочка. Марта закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Какое же вы чудовище! — В лице ее отразилось все то презрение, что она испытала к Риэрну, убедившись, что это он убил мать.
— Я ухожу! — резко развернувшись, Марта тронула ручку двери, отметив с удивлением, что та закрылась сама собой, стоило только войти в кабинет.
— В лес? Ночью? В одной ночнушке? — насмешливо, будто издеваясь, маг ронял короткие свои вопросы, только разжигая желание сбежать из этого замка с его пугающими дверями и зовущей на разные голоса темнотой, и от безжалостного, бессердечного-убийцы хозяина леса.
Марта дернула не себя дверь, но прежде, чем та поддалась, ощутила, что маг как-то мгновенно оказался за ее спиной. Резко развернув ее за плечи, зацепился взглядом за ее зрачок, хмыкнув: — Это вряд ли, — а потом — чернота. Марта провалилась в вязкие объятия небытия. Это смерть? Сегодня у нас совсем небольшая прода. Напоминаю, что муза кормится лайками и комментариями. Если очень хочется узнать, что там дальше, куда делся отец Марты и что с ней самой сделал маг, то вы знаете, что надо делать)
Глава 6
Открыв глаза Марта откинула одеяло и резко села. Накидки, надетой ночью поверх ночнушки не было. Нашлась на стуле рядом, аккуратно сложенная вдвое, висела в ожидании хозяйки на спинке. Кто снял ее? Маг?
Марта поежилась. От этих мыслей по телу прошла дрожь. Уже проснуться живой — настоящий сюрприз. Вчера-то казалось, что на этом все. Видела же по глазам, как взбесился маг. То ли потому, что подслушала разговор, то ли из-за высказанного желания уйти сейчас же. Как будто это ему нужен луноцвет, а не ей. Шальная эта мысль отчего-то плотно засела в голове. Ведь правда. С самого начала маг не хотел давать ей цветка, но оживился, когда тот пустил побег под пальцами гостьи. И слуга его странный тоже явно обрадовался. Выходит, им цветок нужен для своих каких-то целей. И если луноцвет все-таки распустится, во что после вчерашнего она уже и не верила вовсе, то хозяин замка просто вышвырнет ее на улицу, оставив ботаническую редкость себе. Ну нет, загребать чужими руками жар она не позволит! Нужно придумать, как сбежать отсюда. И хорошо бы еще выведать, зачем цветок Риэрну. Мысли, что все это просто разыгравшееся воображение, Марта не допускала. Ей нужно было за что-то держаться, чтобы не упасть сейчас же на подушки и не разрыдаться, как глупая девчонка.
Медленно одевшись, Марта подошла к двери. Та вполне ожидаемо не поддалась. Девушка дернула за ручку сильнее, — ничего. Пнула ногой, только ударилась. Паника разрасталась в душе. Он запер ее! Проклятый маг превратил ее в настоящую пленницу. Станет держать здесь, насильно водить в свой проклятый чернотой розарий и выкачивать жизненные силы, чтобы вырастить плотоядный цветок. Охваченная смесью паники, злобы и отчаяния, она позабыла, что сама с готовностью отдавала жизнь растению. Риэрн не скрывал особенностей его роста. Не считал нужным. Мог бы молча смотреть, как селянка чахнет, так нет же — рассказал правду, будто давая право выбора. Марта нервно рассмеялась. Все эти загадки никак не складывались ни в один ответ. Девушка в отчаянии замолотила по тяжелой двери, что было сил крича, требуя выпустить ее немедленно. По щекам сами собой потекли слезы, как ни старалась она их сдерживать. Выходит, маму не спасти. И не выбраться отсюда, чтобы проститься с умирающей. Удары стали тише и реше, голос сел до шепота, перемежаясь слабыми, всхлипами. Марта опустилась на колени, ощущая под тяжелой тканью платья жесткую кладку.
Он не придет. Равнодушный, холодный убийца, не пожалевший даже собственной матери, какое ему дело до безродной селянки…
В этот момент дверь отворилась. Марта увидела сначала черные сапоги: идеально вычищенные, блестящие. Потом заправленные в высокие голенища черные же брюки. Медленно подняла взгляд, и без того прекрасно зная, кто перед ней. Встретилась с холодом темных глаз и, оперевшись на руку, поспешно поднялась. Сидеть на коленях у его ног она точно не станет.
Вздернув подбородок, девушка распрямила плечи, расправляя помятое, сбившееся платье. Маг молчал. Смотрел на ее и молчал. Тяжелый взгляд давил сверху, будто пытаясь вбить в землю, вновь заставить ее опуститься на колени, признавая свое поражение и его власть. Марта стиснула зубы и уставилась на безучастное лицо. Напряженное, каменно-бесчувственное. Холодные глаза кололи почти осязаемо, и под этим взглядом вдруг стало стыдно за себя и недавнюю истерику. С самого начала было ясно, что здесь ей не рады. С первой фразы Риэрн дал понять, что заполучить цветок — почти неразрешимая задача. Она ведь приняла условия. Оплаты вперед с нее, опять же, не требовали. Да, услышала вчера вновь подтверждение сказанного магом в первую их беседу. И что? Не он заставил ее верить, что побег — уже залог успеха. Выходит, не он виноват, что глупые надежды, рассыпаясь осколками, так больно колят в груди.
Не говоря ни слова, маг вдруг подхватил Марту под локоть, довольно крепко сжав руку. Знал, что станет вырываться. Марта дернулась.
— Пустите! Выпустите меня отсюда! Я ухожу! — мужчина прищурился, в глазах его промелькнула злость, сменившись презрением.
— Уже сдаешься? Все вы люди такие. Ищите только легкой наживы, а как нужно потрудиться, то все? — поморщившись, он все же махнул свободной рукой, открывая перед собой сизую воронку портала.
— Либо ты его кормишь, либо он сдохнет. — Они вновь стояли в оранжерее. Еще вчера такой сильный, полный жизни побег обвис, явно собираясь увянуть. Марта смотрела на ветку с удивлением. Как вышло, что всего за ночь с ним произошли такие изменения? Как будто одно то, что она перестала верить в него, в сам шанс его оживить, убивало цветок. Марте вдруг стало бесконечно его жаль. Он ведь живой. Да, плотоядный, но разве его в том вина, что создан таким? Он хотел жить, тянулся к свету, желая согреться чужим теплом. Как все живое. Разве люди не похожи на него? Вянут изнутри от грубого слова и неверия, чахнут без любви и заботы, теряют тягу к жизни и погибают. Одинокие, забытые всеми. Марта коснулась обмякшего побега, прошлась лаской пальцев по стволу. Тот встрепенулся, ответив теплом, будто искренне рад ее видеть.