Трибуны застонали. Тинкин поднял руки в жесте то ли крайнего возмущения, то ли отчаяния. Неожиданная и сокрушительная атака повергла машину Карски на колени. К чести Лесника, он не стал пользоваться моментом, дал задний ход. «Василиск» крутанулся на месте, срубая Карски хвостом. Выпавший из руки паровоина меч отлетел далеко в сторону.
— Забудьте о чести, сыны обреченных, — вполголоса прочел Тинкин строчки из стихов Серо Фалина. — Брат на брата точит щербатую сталь, Час Волка грядет.
«Василиск» застыл на секунду, готовясь растоптать поверженную машину вместе с водителем. Маркизу Карски была суждена участь Хамада.
Если бы не «Молотобоец».
Пушки «Молотобойца» заговорили, но метили они не в наседающего Медведя, а в Кассара. Калибра не хватало, чтобы пробить толстую броню, но Дан знал уязвимые места «Василиска» — ножные суставы и бак с ядовитой смесью. «Василиск» закрутился, подставляя забранные броней бока и лоб, отступил от маркиза.
Лесник, ободренный поддержкой, сунулся было к Кассару. Наемник воспользовался его широкой неповоротливой тушей, чтобы скрыться от обстрела. Дан прекратил огонь, тем более на него опять напирал Окол-Верига. Громада «Белого медведя» почти заслонила от Михи машину друзей.
Два события приключились одновременно. Удар «Молотобойца» сдвинул в корпусе Медведя балку, которая, в свою очередь, повредила котел. Давление в котле упало, движения паровоина Окол-Вериги замедлились, он едва топтался на месте. Ясно было, что он хоть и стоит на ногах, но уже не противник.
И рухнул Лесник, разбитый ударами Кассара. «Молотобоец» и «Василиск» остались последними машинами на ходу. Для зрителей близилась развязка Турнира, для Дана и Кассара — финал давней размолвки.
Сходились просто, без затей, без маневров. Пушки «Молотобойца» молчали, в лоб «Василиска» все равно не взять. Дан непрестанно утирал пот, в кабине было натуральное пекло. Котел работал на пределе. «Не подведи. Не подведи», — шептал Дан Дериху, Рейе, «Молотобойцу», себе самому. Кассар не прощал ошибок в пору, когда Дан был у него лейтенантом. Не простит и теперь.
«Василиск» увеличил скорость, назревал таран. Дан приготовился увести машину в сторону, в последнюю секунду распознал обманный маневр. «Василиск» раскрывал пасть, намереваясь окатить «Молотобойца» кипучим ядом. Дан дернул рычаг, управляющий правой рукой.
Отбойный кулак «Молотобойца» заехал по морде «Василиска», сбил плевок в сторону. Обратным движением «Василиск» врубился гребнем в бок машине Дана, целясь повредить рулевые балки. Кассар умело держал свою машину близко до упора, не давая «Молотобойцу» простора для замаха. Плюнул опять отравой, плавя ножные шарниры.
Лютия Кровавая перемахнула на «Молотобойца», держа наготове подрывные заряды. Рейя встретила ее, раскручивая над головой саблю на цепи, оружие горцев Хребта. Они сшиблись, не уступая друг другу в ловкости и быстроте, их удары слились для зрителей в два сверкающих вихря.
Повисла бессильно рассеченная рука Лютии, и котомка с зарядами полетела вниз. Но и Рейя осталась без меча, вырванного хлыстом Невесты. Секунда, смерть склонилась к сквайру Дана, но та прыгнула, ловко ударив двумя ногами противницу в живот. Лютия успела зацепиться за плечевой шип «Василиска» хлыстом, повисла в воздухе.
«Василиск», обманув Дана движением корпуса, обошел «Молотобойца» с фланга. Его цель — будка механика. Дан закричал от бессилия, понимая, что не успеет развернуться, не успеет спрятать Дериха от ядовитой струи. Он проклял тот день, когда оказался в кабине неповоротливой и тяжелой махины.
Пасть «Василиска» приоткрылась, из нее вырвался отравленный пар, предвестник бурлящего потока. Сейчас, сейчас, сейчас…
Лежавший на земле паровоин маркиза Карски выбросил длинную цепкую руку вперед и намертво захватил лапу «Василиска».
Рывок маркиза остановил Кассара. Дал Дану мгновения, необходимые для разворота и сокрушительного удара сцепленными кулаками.
Воинственные южане строят братьев «Молотобойца», чтобы сносить ворота и башни замков. «Василиск» не устоял. Зрители все до единого поднялись на ноги.
Железный ящер бился у ног «Молотобойца», силясь подняться. Но длины его куцых рук не хватало, чтобы опереться о землю. Задние лапы без толку загребали воздух.
— Добивай его! Что стоишь! — орал Дерих в переговорную трубу.