Алисия засмеялась. Легко и весело, почти без хрипа в голосе. Так же, как смеялась в те ночи, когда новобранец легиона, отправленный в ночной патруль, проходя мимо ее окна всякий раз распевал простые куплеты. А она сидела за столом на коленях — у стула сломалась ножка — писала что-то в черновиках и укрывала свечку от сквозняка, чтобы она не погасла, и чтобы молодой имперец знал, что она его слышит.
Глава 6
В подземельях Зедилиана пахло кровью и сыростью. Эштон и еще два дреморы стояли в ожидании путешественников, которым не посчастливилось попасть на Дрожащие острова. Здесь, в старом форте, умрет каждый, кто прошел сквозь странную дверь в безумный мир Шеогората. Эштон знал это. Он лично намеревался уничтожить всякого, кто посмеет посягнуть на милость безумного лорда. Соперники ему не нужны.
Воин Обливиона и два его товарища-деморы немыми статуями замерли в тени огромного зала, наполненного подвешенными к потолку трупами, которые при легком нажатии волшебной кнопки оживут. Мертвяков было бы достаточно, чтобы уничтожить пришельцев, но Шеогорат решил разнообразить испытания Зедилиана. И Эштон ослушаться не мог.
Алисия уже дней десять не вызывала его в Нирн. Да и вообще не вызывала никого, иначе он бы почувствовал: записная книжка — единственная уцелевшая в пожаре — вчера еще лежала в нагрудном кармане его рубашки под броней.
Эштон вспоминал неловкую попытку утешить Алисию в то время, как полыхали ее книги, снова и снова прокручивая в памяти собственные слова.
«Что же я сделал не так? Может, высказался слишком резко? Было ли похоже, что я искренне ей сочувствую? Наверное, нет. Она ведь мне не доверяет. Еще и теперь, когда я просто не могу рассказать ей, почему до сих пор являюсь на ее призыв. Надо придумать такое объяснение, чтобы оно ее удовлетворило, но при этом не рассказывать о записях. Что же ей сказать?»
За несколько дней дремора так и не смог придумать ничего внятного. Конечно, он способен уворачиваться от вопроса и напускать тумана хоть целую вечность, но от острого ума колдуньи все равно не ускользнут его попытки уклониться от прямого ответа.
Размышления Эштона прервал топот ног по каменным плитам. Он поднял голову и вгляделся в полумрак.
Из-за поворота показались две фигуры. Мужская — с огромным тесаком за спиной, шире Эштона в плечах раза в полтора, и женская в легкой броне, с набором отличных отмычек на поясе. Копна светлых волос и легкий шаг воровки напомнил о чародейке, которая за несколько дней стала его ключом к свободе и власти.
Эштон точно помнил, что в Зедилиан входили четверо. Видимо, другие двое сгинули в предыдущих залах-ловушках.
Как только оба искателя приключений оказались в жуткой комнате, над входом мигнул красный огонек. Заметив условный сигнал, все трое вытащили мечи из ножен.
«А что, если бы на месте этой воровки оказалась Алисия?» — вдруг подумал Эштон, нанося первый удар.
Противница отскочила, молниеносным движением вынимая кинжалы из-за голенищ сапог.
Дремора атаковал снова, но ловкая девушка сделала красивое сальто назад и, пока Эштон не успел выпрямиться, полоснула его по броне на предплечье и опять отскочила.
«А ведь Алисия могла бы. Слишком любопытная, не прошла бы мимо такой интересной двери», — Эштон не мог избавиться от этой навязчивой мысли, пока кружил вокруг ловкой воровки, которая снова и снова уворачивалась, демонстрируя весь свой акробатический арсенал.
«Что бы она сделала, оказавшись здесь? Нас, дремор, смогла бы подчинить, наверное», - решил Эштон.
Обманным приемом он, наконец, смог подобраться к акробатке ближе и на миг замер, заглянув в глубокие голубые глаза.
«Смог бы я убить Алисию, если бы она не справилась?» — новый вопрос поразил Эштона настолько, что он замер, и ловкая воровка царапнула его кинжалом по лицу.
«Нет, она бы так глупо не попалась. Придумала бы что-нибудь», — с этой мыслью Эштон совершил еще один длинный маневр, постепенно подобрался к противнице и коротким движением меча снес ей голову.
Краем глаза он заметил, как его товарищи почти одновременно пронзили клинками воина.
«Нет, она бы справилась», — еще раз попытался убедить себя дремора, глядя в потускневшее лицо убитой. — «Непременно, иначе и быть не может».
Выбравшись из Зедиллиана, Эштон брел по пепельной тропе Деменции, оставляя за спиной цепочку глубоких следов. Его грудь будоражили непривычные эмоции, голову разрывали странные противоречивые мысли. Дремора не понимал, почему вообще вспомнил о колдунье, почему вдруг стал беспокоиться о ее жизни, ведь едва знал эту странную человеческую девушку.