— Или паранойя замучила? — продолжил допытываться он полушутливым тоном.
Алисия резко сжала кулак, и ее жест не укрылся от воина Обливиона. Колдунья злилась и из-за глупого беспокойства, и оттого, что не может сдержать эмоции, и собиралась просто промолчать, как вдруг ей на ум пришла забавная идея.
— Наверное, твои сослуживцы и командиры не слишком рады тому, что ты так часто пропадаешь? — тихо спросила она, стараясь не выдать своего волнения.
Дремора равнодушно пожал плечами.
— Я уже сообщил, что какая-то безумная магичка умудрилась с помощью заклинания привязать меня к Нирну, — с ехидной улыбкой ответил он, открывая перед Алисией тяжелую дверь в лавку.
Колдунья вошла, вдыхая полной грудью горьковатый аромат трав и спиртовых настоек, и огляделась. Девушка за прилавком отпрянула, едва заметив дремору, но быстро взяла себя в руки.
Алисия купила несколько зелий исцеления и одно — невидимости, расплатилась и поспешила покинуть магазинчик, пока бледная девушка не рухнула в обморок от страха. Едва оказавшись за дверью, выпила одно из зелий и вскоре почувствовала, как боль стихает.
Стоило Эштону исчезнуть, как она снова прочла заклинание, и он опять появился перед ней.
— Что-то новенькое, — во второй раз осматривая знакомый пейзаж, пробормотал Эштон. — Если это новый вид пытки, то не трать силы — не сработает.
— Почему? — Алисия уже устремилась в «Сияющие одежды», и Эштону ничего не оставалось, кроме как пойти следом. — Разве тебе ничего не сделают за то, что ты не можешь выполнять свои обязанности?
— Дремор и без меня много, — философски изрек Эштон, скрестив руки на груди. — Конечно, мне придется… скажем так, отработать свое отсутствие, но заключать меня в темницу, пытать или убивать никто не станет.
Остановившись почти у самого входа в магазин одежды, Алисия развернулась и с недоверием огляделась дремору, уперев руки в бока.
— Жизнь даже самого старого эльфа по сравнению с моей — лишь краткий миг. И твоя ничем не лучше. Рано или поздно ты умрешь, твои чары спадут, а я спокойно вернусь к своим обязанностям — так рассуждает мой командир, — дружелюбно пояснил Эштон.
В ответ на цинизм дреморы Алисия лишь рассмеялась и, ничего не отвечая, толкнула дверь плечом.
Примерять одежду магесса не любила, но идти в Синий Дворец в продырявленной рубашке она тоже не собиралась. Тари и Эндари, привычные к выходкам старой подруги, на дремору обратили не больше внимания, чем на табурет. Так что он прислонился к стене в темном углу и стал наблюдать за тем, как Алисия подбирает наряд.
Временами колдунья чувствовала на спине внимательный взгляд, но специально сдерживалась, чтобы не обернуться. Ее раздражало спокойствие дреморы и тот факт, что даже перед перспективой проводить большую часть времени в Нирне он оставался невозмутим.
Но сдаваться она не собиралась: чувствовала, почти точно знала, что Эштон может рассказать ей о причине, по которой в ответ на ее зов является именно он, и собиралась вытрясти из него ответ любой ценой.
Эштон лишь вздохнул, оказавшись в просторной кухне, где Алисия вместе с дворцовыми слугами готовилась к началу банкета. Он уже устал считать, сколько раз за сегодняшний день являлся на магический зов.
«Девчонка и правда решила пытать меня. Что ж, придется запастись терпением», — думал дремора, не без удовольствия разглядывая стройную фигуру, красиво подчеркнутую элегантным платьем.
Такие частые переходы между измерениями немного утомляли, но по большому счету дремора даже радовался возможности в случае опасности защитить Алисию. Она стала ключом к его свободе, и следующий шанс заручиться хотя бы толикой человеческого доверия Эштону мог не выпасть уже никогда.
Дремора прислонился к дверному косяку и, не обращая внимания на перешептывания слуг, слушал, как Алисия наигрывает простенькую мелодию, совсем не изящно забравшись прямо на стол. Пальцы колдуньи ловко бегали по струнам и судя по тому, как затуманился ее взгляд, как замедлилось дыхание, она старалась что-то припомнить.
Со временем Эштон начал замечать, что каждый раз, когда кто-то входит в кухню и раздается тихий хлопок двери, Алисия на миг перестает играть и прислушивается.
«Чего-то боится?» — сколько бы ни оглядывался, дремора не мог понять, а сама колдунья не заговаривала с ним с тех пор, как вышла из «Сияющих одежд», и не отвечала на его вопросы.
Наконец, через парадный вход прошли гости — Эштон видел их через приоткрытую дверь. Разодетые в дорогие меха ярлы, несколько альтмеров — явно посланников Доминиона — и целая армия слуг — все прошли в главный зал, куда тут же заспешили люди Элисиф с огромными подносами.