От долгого монолога Алисия выдохлась и присела на кровать, чтобы немного отдохнуть. Несколько минут она раздумывала, о чем бы таком спросить Эштона, чтобы он не заупрямился и ответил, и вскоре подходящая тема пришла на ум.
— Для существа из Обливиона ты очень хорошо осведомлен о жизни в Нирне. Другой на твоем месте вообще не обратил бы внимания, где и за кого воюет, а ты помнишь и город, и двемеров, и про Братьев Бури наслышан, как я погляжу. Почему тебя интересует мир смертных? — спросила она и всмотрелась в лицо дреморы в надежде увидеть на нем хотя бы намек на правду. Но Эштон остался беспристрастен, как всегда.
— У нас с тобой есть два общих недостатка, — призванный воин вдруг посмотрел прямо на колдунью и широко улыбнулся. — Один из них — любопытство. В моем случае к нему прилагается еще и многовековая скука. Тут поневоле начнешь интересоваться хоть чем-нибудь, что способно ее развеять.
— А второй? — тут же спросила Алисия, но Эштон лишь хитро прищурился и покачал головой.
— Сначала ты. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты начала мне доверять?
Алисия откинулась на спинку кровати и окинула дремору скептичным взглядом.
— Умереть за меня, пожалуй. Не просто возродиться в Обливионе, а рискнуть собственным бессмертием ради спасения моей жизни. Но если ты это сделаешь, то вряд ли я смогу выполнить твою просьбу. Так что вопрос бессмысленный. А теперь расскажи, какой еще у нас, по-твоему, общий недостаток?
Алисия с наслаждением наблюдала, как самодовольная улыбка сползает с нечеловеческого, хоть и по-своему привлекательного лица. Как бы дреморы ни кичились своим бесстрашием, что бы ни говорили людям и друг другу, терять бессмертие они боялись, и колдунья не могла даже представить, насколько грандиозной должна быть цель, ради которой Эштон решится рискнуть самым ценным, что есть в его жизни — бесконечным запасом времени. Ради чего собирается обменять вечность на уязвимое земное тело? Ведь именно это ему нужно, иначе бы он не расспросил ее о кузнице атронахов еще в одном из первых разговоров.
Но их маленькая игра увлекла Эштона настолько, что, когда Алисия снова призвала его, он уселся на трехногую табуретку у окна, явно готовясь к длинному диалогу.
— Второй недостаток — амбиции и сильная воля. Стремление действовать свободно, не сковывая себя лишними условностями и обязательствами, — тихо, даже торжественно ответил Эштон.
Алисия замерла, пораженная искренностью воина. Неужели он и правда хочет избавиться от влияния своего лорда? Но какой ценой? Несколько десятков свободных лет, проведенных в Нирне, явно не стоят целой вечности, пусть и под контролем могущественного даэдра.
Эштон не дал колдунье раздумывать слишком долго и тут же задал следующий вопрос.
— Если бы ты могла ходить сквозь планы Обливиона, какого лорда даэдра ты бы навестила первым?
Алисия ни секунды не сомневалась в своем ответе и собиралась его озвучить, но дверь комнаты распахнулась. Вошел Жак. Колдунья сразу отметила, что он хмурится и сжимает в руке какую-то бумагу. Окинув дремору неприязненным взглядом, воин в несколько широких шагов пересек комнату и протянул магессе свиток.
Она заинтересованно взяла его и развернула. Пробежала взглядом по короткому посланию и улыбнулась: кто-то из магов видел ее в городе и не поленился оставить послание с приглашением в «Волчий череп» — именно там сейчас осели маги-отступники, предпочитающие игнорировать правила коллегии.
— Эштон, мы уходим, — подскочив как ошпаренная, колдунья тут же принялась собирать вещи.
— Я иду с тобой, — безапелляционно заявил Жак.
— Нет, — столь же твердо отозвалась Алисия.
— Ты хочешь сказать, что будешь бродить по окрестностям одна? — солдат подступил ближе.
Колдунья слегка поморщилась, когда расстояние между ней и Жаком сократилось настолько, что она чувствовала его тяжелое дыхание. Но отступить не стала — упрямо вскинула голову и посмотрела в глаза воина.