Черт, я едва не ломаюсь. Мой отец говорил так.
— Мы идем с умом и усердно трудимся. Это будет утомительно, долго, но мы работаем вместе, чтобы добиться результата, — затем он смотрит на Майкла. — Ты ныряешь, я полагаю?
— Да, но ему лучше оставаться на базе для поддержания связи и помощи с оборудованием и транспортировкой, — сообщаю я ему, не раскрывая информации о проблемах Майкла с легкими.
Тайлер хмурится, и я сужаю глаза.
— Он остается на базе, — заявляю я.
— Хорошо, — огрызается Тайлер. — Но если ты здесь, чтобы работать, то ты будешь нырять и выполнять свою часть работы, не более того. Я не потерплю никакой драмы или жалоб по этому поводу.
— Не вопрос, то же самое касается и тебя. Я не ваш сотрудник, я здесь по поручению моего друга, чтобы убедиться, что все пройдет гладко. Я совместный руководитель. Делай свою работу, и у нас не будет никаких проблем, — отвечаю я, разговаривая так же, как и с любым другим человеком. Я стараюсь говорить честно и не переходить на личности, потому что, похоже, он хочет именно этого.
Кален фыркает, и это резкий, сердитый звук.
— Никаких проблем?
Тайлер смотрит на него.
— Нет, — затем он смотрит на меня. — То же самое касается и тебя. Скажу честно, я совершенно не хочу, чтобы ты находилась там, внизу, я вообще не хочу, чтобы ты была здесь. Но мы должны работать вместе, так что пусть будет так.
— Ай, — Майкл смеется. — Жестоко.
Я с трудом сдерживаю свой гнев… и да, боль. Черт, в этих голубых глазах я вижу океан боли.
— Понятно, когда мы отправимся внутрь?
— Завтра, ровно в пять утра. Всем нужно выспаться и быть готовыми. Твое оборудование — твое собственное, так что обязательно проверь и перепроверь его. Я не собираюсь ни с кем нянчиться.
Затем он отворачивается, отпуская всех присутствующих.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ПЕЙТОН
Этим вечером состоится празднование по поводу завтрашнего погружения. После обеда мы работаем все вместе, спускаем оборудование в открытую камеру, хотя мне до сих пор не разрешено спускаться. Я просто должна донести оборудование до края, что я и делаю без жалоб, особенно когда замечаю, что Тайлер наблюдает за мной.
Он ждет любого предлога, чтобы избавиться от меня.
Я не собираюсь облегчать ему задачу.
Когда все готово, мы принимаемся за еду и напитки. Они держатся от меня как можно дальше, и как только они заканчивают есть, Тайлер возвращается в командную палатку, изучает карты и продумывает все до мельчайших деталей. Я знаю, потому что раньше мы занимались этим вместе. В ночь перед погружением мы садились с бутылкой и придумывали все, что может пойти не так, и что мы сможем сделать, чтобы предотвратить или спасти ситуацию. Теперь он занимается этим в одиночку.
Кален исчезает в своей палатке.
Риггс спешит уйти, вернуться к своим компьютерам, а Фин взбирается на гору и ложится на ее вершине под звездами. У каждого свой метод подготовки к предстоящему дню.
Раньше моим методом были они, просто быть рядом с ними.
Теперь я хватаю бутылку пива и иду сидеть на краю дыры, свесив ноги в темноту, потягивая свой алкоголь в одиночестве. Я позволяю себе расслабиться и подготовиться к завтрашнему дню, уставившись вниз на свое предстоящее приключение.
За моей спиной раздаются разговоры и смех, но я не оглядываюсь, чувствуя себя совершенно одинокой. Это то, что я ненавижу — быть одной. Меня всегда окружали мои парни, поскольку мы жили и работали в крошечных лодках и помещениях. Я привыкла находиться среди людей. Когда я ушла, у меня никого не было, пока я не нашла Майкла. Но даже тогда мы предпочитали держаться особняком от других.
Это одна из тех вещей, по которым я скучаю.
По смеху, по дружбе.
Теперь? Как правило, я работаю до потери сознания, чтобы не думать об этом сокрушительном одиночестве, или же теряюсь в объятиях незнакомцев и на дне бутылки.
Я слышу, как он вздыхает и стонет, прежде чем сесть.
— Черт, я старею. Мои мышцы стали жесткими, как член.
Я фыркаю и делаю глоток пива, откидывая голову назад и любуясь звездами.
— Так и есть, старик.
— Поменьше стариков, ты, нахальная задница, — отвечает Майкл, поглядывая на дыру. — Почему ты им не рассказала?
Я знаю, что он имеет в виду — почему я не упомянула о его повреждении легких после погружений? Они бы не пустили его туда, если бы узнали, а Майкл, как и мы, живет ради приключений. Когда он заболел, он пытался покончить с собой, потому что знал, что больше никогда не сможет нырять. Это было до того, как я его встретила. Когда я его встретила, он был пьяницей в Таиланде. Узнав его историю, я сразу же наняла его: мне нужен был капитан и кто-то, кто будет прикрывать мне спину. Он был в курсе всех деталей, поэтому я предложила ему работу с условием, что он останется трезвым. Я не возражаю против нескольких глотков, даже редкого пива, но с того дня он ни к чему не притрагивался. И вот уже три года он трезв, выполняя свое обещание.