— Может, сразу в спальню пройдём? — с улыбкой спросил я, когда она скользнула рукой под рубашку и положила мне её на грудь.
Вместо ответа она опустила голову, и как будто к чему-то прислушалась и в тот момент, когда её лицо исказилось страхом, я всё понял. "Она слушала, бьётся ли моё сердце! А оно совершает всего несколько ударов в минуту и Ванда сейчас всё поймёт".
Как только я это подумал, она подняла на меня глаза и испуганно спросила:
— Кто ты?
— Ты уже знаешь, — спокойно ответил я, понимая, что скрывать нет смысла.
— Вампир? — шепотом спросила она, и как только я кивнул, она неожиданно отпихнула меня и бросилась к двери.
— Помогите! — раздался её крик, но я в долю секунда настиг её, даже не дав открыть дверь, и прижал к себе одной рукой, а второй закрыл рот.
— Шшш! Не бойся! Я знаю, что ты сейчас испугана, но думай о том, что я твой Дамис, а не вампир, — горячо зашептал я ей на ухо.
Но она ещё больше начала биться в моих руках, пытаясь укусить за ладонь, и прижав её сильнее к себе, я понёс её в спальню, подальше от входных дверей.
Внеся брыкающуюся Ванду туда, я закрыл ногой дверь и только после отпустил её, встав возле дверей.
— Помогите! — отбежав к окну, тут же закричала она и с ненавистью посмотрела на меня.
— Ванда, квартира угловая и это двадцать седьмой этаж, плюс здесь чудесная звукоизоляция, уж поверь, я в этом разбираюсь, так что кричать и звать на помощь бесполезно. Да и двигаюсь я намного быстрее тебя, поэтому убегать нет смысла, и я очень сильный, к тому же ещё и не чувствую боли. Лучше не трать на это свои силы, а попытайся спокойно со мной поговорить, — как можно спокойнее произнёс я и двинулся к ней.
— Не смей ко мне подходить, упырь! — закричала она.
— Я не упырь, а вампир. И это совершенно разные понятия. Упыри — это блуждающие мертвецы, которые при жизни были оборотнями, колдунами или же были отлучены от церкви и преданы анафеме, а мы вампиры — такими рождаемся, — остановившись, сказал я. — И мы живые, просто в отличие от вас, у нас не так быстро бьётся сердце, и мы придерживаемся несколько иной диеты.
— Вы людей убиваете!
— Вы тоже убиваете животных для своего питания.
— Мы не животные! Не смей сравнивать!
— Я и не говорю, что вы животные, моя хорошая. Просто не стоит меня осуждать за то, кем я родился и за мой способ жизни…
— Мерзость какая! Ты целовал меня эти губами, а перед этим перегрызал кому-то горло, — закричала Ванда, и её передёрнуло от отвращения.
— Девочка моя, ты тоже вгрызалась своими зубками в еду, которая кажется мне отвратительной, но это не мешает мне тебя любить и целовать, и даже напомню тебе — я её сам жевал ради тебя.
Тяжело дыша, она смотрела на меня исподлобья, и я решил предпринять ещё одну попытку к ней приблизиться, потому что испытывал почти физическую боль, когда она так на меня смотрела.
— Не приближайся ко мне! Ненавижу тебе! Ты всё это время врал мне!
— Да, мне пришлось. Я собирался сказать тебе правду, но когда ты рассказала про своего отца, то решил пока этого не делать. Но поверь, однажды я бы рассказал тебе кто я на самом деле, — серьёзно ответил я, сделав к ней маленький шажок.
— О Боже! Папа всегда правду говорил, а его в сумасшедший дом упрятали! Это вы во всём виноваты! Ненавижу вас! Из-за вас и мама спилась!
— Ванда, хорошая моя, твоего отца отпустили, и не наша вина, что он решил рассказывать правду на каждом углу, — произнёс я, делая ещё один шажок. — Он мог бы просто молчать, и жить дальше. Ведь Майя была в той же ситуации, и ей в голову не приходило болтать о нас…
— Майя тоже вампир? О Боже, ну конечно! А дети? И они? — она испуганно сжалась.
— Ванда, все кого ты видела эти недели, вампиры. А теперь подумай — кто-то из нас причинил тебе боль или как-то угрожал твоей жизни? Нет. Мы наоборот старались сделать твою жизнь комфортной и счастливой, и поверь, сейчас я хочу того же.
— Вы монстры! Папа рассказывал мне в детстве про вас. Не смей говорить мне, что ты волнуешься за меня! Вы относитесь к нам, как к скоту, и не смей говорить мне, что вы питаетесь в донорских пунктах, как писала Майя, я знаю, что это ложь!
Насчёт донорских пунктов я ничего не понял, поэтому тут же выбросил эти мысли из головы, продолжая медленно, но верно к ней приближаться.
— Девочка моя, твой папа рассказывал тебе всё со своей позиции, согласись. Да, вполне возможно, что для вас мы монстры, но даже монстры умеют любить, и я люблю тебя, а ты меня, просто сейчас ты ошеломлена и испуганна…
— Да я знать тебя больше не желаю! Вы сломали жизнь моих родителей и мою! — истерично закричала она и бросилась на меня.
Раздалась звонкая пощёчина, а потом она метнулась к дверям спальни, но я перехватил её.
— Да, мы сломали твою жизнь, но не я лично это делал, — тихо сказал я. — Не надо мне мстить за это, и если ты дашь мне шанс, я всё исправлю и сделаю тебя самой счастливой девушкой на земле, а мать твою можно отправить лечиться…
— Да? И папу с могилы поднимешь? И вернёшь мне счастливое детство? Отпусти меня! Ненавижу!
— Нет, вернуть твоего отца и твоё счастливое детство я не могу, и отпустить я тебя не могу, потому что люблю, — с нежность произнёс я. — Но я сделаю всё возможное, чтобы в дальнейшем ты была счастлива.
От Ванды сейчас явно пахло страхом и, понимая, что сейчас она испытывает, у меня сердце обливалось кровью и хотелось хоть как-то её успокоить, поэтому я прижал её к себе сильнее и ласково зашептал:
— Девочка моя, вспомни, как нам было хорошо всё это время. Вспомни, что ты чувствовала, когда обнимала и целовала меня. Вспомни, как нам было весело вместе, а теперь пойми, что и в тот момент я тоже был вампиром, но ведь нам это не мешало друг друга любить. Просто сейчас ты знаешь правду…
— Надо было мне эту правду сразу сказать! — тяжело дыша, ответила она.
— Знаешь, когда я тебе хотел всё рассказать? Ещё там, на юге, но ты рассказала про отца, и я испугался, понимаешь? Я испугался, что потеряю тебя. Нам неизвестен страх, потому что мы очень сильны и практически неуязвимы, но в тот момент я почувствовал леденящий холод, и не смог этого сделать.
— Ты врал мне. Всё время врал, — она опустила голову и всхлипнула.
— Нет, я просто недоговаривал тебе некоторых вещей, — прошептал я. — И всегда предупреждал, что ты кое-чего не знаешь, но обещал, что однажды всё расскажу. Согласись, ведь это же так?
Она промолчала, и я почувствовал, как она вздрагивает, плача. Повернув её к себе лицом, я снова прижал её и начал поглаживать по спине рукой, чтобы она быстрее успокоилась.
— Я полюбила монстра, который убивает людей и из-за которого вся жизнь моей семьи пошла наперекосяк, — пробубнила она, уцепившись руками за мою рубашку. — Ненавижу себя! Я глупая дурочка!
— Перестань, ты не дурочку, — ласково ответил я. — Ты самая прекрасная и самая лучшая девушка на земле, и я люблю тебя. Посмотри мне в глаза, и ты поймёшь, что я говорю правду.
Она робко посмотрела на меня, и я тут же почувствовал, что тону в этих двух зелёных, глубоких озёрах. "Не смотреть в глаза!" — тут же скомандовал я себе, и перевёл взгляд на её губы. Захотелось немедленно ощутить их вкус, и я стал наклоняться, но Ванда мгновенно отскочила от меня, и я ощутил боль в области сердца.
— Не прикасайся ко мне Дамис. Я сейчас тебя видеть не могу! Мне надо уйти.
Произнеся это, она направилась к двери, но я преградил ей дорогу.
— Прости моя хорошая, я никуда тебя не отпущу. Если не хочешь меня видеть, я могу выйти из комнаты, но квартиру я тебе не дам покинуть, — с сожалением ответил я, потому что боялся, что выйдя за дверь, она навсегда исчезнет из моей жизни.
Ванда сжала зубы и в упор посмотрела на меня, но поняв, что я не отступлю, развернулась и, подойдя к одному из кресел возле окна, уселась в него, а потом сказала:
— Уходи.
Мне не хотелось сейчас оставлять её одну, но я понимал, что лучше дать ей время всё обдумать, поэтому всё же вышел из спальни, закрыв за собою дверь.