Они мало говорили с тех пор, как покинули город. Девушка решила нарушить тишину.
– Почему ты рассердился на Брэмстона?
Раштау ответил не сразу.
– Не на него. И всё же… иным словам не место на пьяных попойках.
– Зато от выпивки у многих разум расслаивается, а восприятие расширяется – ну почти как в ритуале. Может, тогда и легенды становятся понятнее? – Аштирра тихо рассмеялась, но отец шутку не поддержал.
Она вздохнула. Молчание почему-то тяготило, да и вопросов накопилось не на один вечер у костра. Конечно, о многом они говорили и прежде, но чем старше становилась Аштирра, тем больше смыслов обретали даже знакомые, сказанные не единожды слова.
В закатном мареве казалось, что истончались грани между мирами. Воздух чуть подрагивал, постепенно остывая над раскалёнными песками, причудливо преломляя угасающие лучи дневного светила. Когда Аштирра была маленькой, Раштау иногда шутливо предостерегал её, чтоб не вглядывалась слишком пристально. Не ровён час, пригрезятся золотоносные источники, а то и белоснежные стены Апет-Сут – и пески похитят её след.
А уже позже она узнала, что пески в самом деле похищают… и иногда – вовсе без следа…
– Нас ведь поэтому так ненавидят, да? – она кивнула на простирающийся вокруг пейзаж, завораживающий и ужасающий. – За Катастрофу… Всё-таки несправедливо, ведь мы лишились всего…
– И до сих пор носим в себе демоническое проклятие, погубившее тысячи, – с тёмной иронией добавил Раштау. – Да, так говорят. Ты знаешь, что это неправда. История пишется теми, кто остаётся ближе к скрижалям. И тогда это были не мы.
– И всё же наши предки ведь тоже отреклись от своего последнего Императора. Иначе бы сохранили имя, – задумчиво проговорила Аштирра, глядя на далёкий силуэт ступенчатой пирамиды, самой первой.
Самой опасной… Что за ужасы обитали там, избегал обсуждать даже сам Раштау. Говорил лишь, что не нужно попусту тревожить ушедшее.
– Как по-твоему, он и правда виновен во всём? – спросила девушка. – И каким он был? Забытый Император. Вдруг и правда всё как пел Брэмстон? Но тогда почему «Забытый»…
– Нас разделяет полторы тысячи лет. Если бы я знал его так хорошо, то не рыскал бы теперь по пескам и руинам в поисках ключей, – усмехнулся Раштау. – Скажу так: истина кроется где-то между красивыми легендами и проклятиями. И мы с тобой, смахивая пыль времён, как раз и ищем драгоценные песчинки истины.
– Ты всегда так говоришь, – Аштирра улыбнулась, чуть толкнув его локтем. – Как назло, маловато осталось золотых песчинок среди общей трухи. По крайней мере о нём.
– Одно можно сказать наверняка: когда-то наш народ любил его и доверял ему. Ты спрашиваешь, каким он был, по моему мнению? Великим. Рэмеи, которому подвластна сила Планарных Святилищ, не мог быть иным… лишь таким же великим, как его ошибки.
Почему-то личность Забытого Императора глубоко волновала её. А, впрочем, кого из рэмеи – нет? Вот только с трудом верилось, что в одиночку и правда возможно изменить течение времени и крови земной. Пусть легенды и говорили, что воля Эмхет могла заставить саму Великую Реку изменить своё русло… В итоге так и случилось. Или всё же только в легендах?
В следующий миг Аштирра поняла, что внутренний зуд, тревожащий её, был связан не только с историей. Ей словно стало вдруг тесно в собственном теле. Неуловимо физическому слуху загудел сам воздух, и восприятие обострилось до предела – точно со взора вдруг сняли мутное стекло. Присутствие отца за спиной обдало уже не просто теплом живой плоти, а жаром его внутренней Силы.
Она знала это чувство.
– Всплеск!
Глава седьмая
Пески Каэмит
Верблюд, почуяв неладное, испуганно заурчал и остановился как вкопанный, едва не сбросив седоков. Раштау поспешно успокоил животное, убедил опуститься на колени, и оба всадника спрыгнули на песок. Жрец удержал верблюда под уздцы прежде, чем тот, резко поднявшись, пустился наутёк в сторону спасительных скал.
Отец что-то тихо говорил, и даже Аштирра чувствовала волнами исходившую от него Силу – как после ритуалов в храме. Сейчас Сила эта шептала теплом, успокаивала мятущийся разум.
Девушка огляделась. Искажения часто были привязаны к определённому региону – как с Местами Силы вроде Планарных Святилищ или с ядовитыми оазисами. Но некоторые из них были непредсказуемы, как сама пустыня, зарождаясь стихийно и после исчезая бесследно.