Команданте хмыкнул. Торус смерил его взглядом и стал первым выбираться из оврага, цепляясь за камни и воздушные корни. Остальные потянулись за ним. Мы с Финистом переглянулись и сказали хором:
— Надья разведкой занималась?!
— Телепадла, — заметила я.
— От телепадлы слышу.
Ветровей протянул мне ладонь в боевой рукавице, помогая утвердиться на траве. И, возможно, мне показалось, но задержал мою руку несколько дольше необходимого. Так что всю дорогу обратно до наших позиций я витала в облаках, и даже пересеки мне дорогу Гота на боевом козле — я бы прошла ее насквозь, не заметив.
— Лазарет наш далековато, — войдя в башню мага, сказал ветровей. Надо ближе поставить еще один.
Роксола отозвалась:
— Сделаю.
Пессимистичный лягух Некро, глянув в лицо Финиста, пришел к определенным выводам и скис еще сильней, чем обыкновенно. Манул покрутил головой:
— Что-то не так?
— Метнись вокруг. Наши тылы проверь и вообще.
Котофей скрылся, перекидываясь на ходу. Даже трава не шелохнулась там, где он исчез. Ветровей отправил еще трех рыцарей тени в разведку в разные стороны и принялся полировать меч. Я, прислонившись к зубцу парапета, выглядывала сигнал к атаке. И когда он пришел искрящейся магической вспышкой в воздух от главных ворот Алой, дала отмашку артиллеристам.
Глава 24
От грохота закладывало уши. Воловьи жилы раскручивались, выпуская снаряд. Тот со свистом летел по дуге над руинами, тропками, полем, лужицами и лозняками вдоль рва. И, подняв тучу каменных обломков, врезался в стену. Или перелетал через нее. Или точно выцеливал фигурки бегающих по стенам защитников Алой.
— И-ес! — раздавалось радостное то слева, то справа. Я завидовала молча: втиснуться между боевыми машинами было просто некуда.
Вот качнулся и с грохотом отвалился целый пласт стены, придавив непися-стражника, не вовремя проходящего вдоль нее.
— В одно место все бьем! — проорал ветровей. Я кулаком зажала рот, чтобы не засмеяться.
Снаряды легли прицельнее. Вниз полетели изломанные фигурки слишком активных магов. И вот толку пытаться достать со стены заклинанием, если так далеко не летит?
Часть самых нетерпеливых наших бойцов преодолела, прячась за кустиками и каменными обломками, поле, протоптала по грудь в воде ров и ушла прыгать в мертвую зону под стену.
— Я вам уши откручу! — рявкнула я, пробегая под снарядами, повторила маршрут и тумаками весьма выразительно растолкала народ от будущего пролома. — Дурни! Зашибет!
Прижалась к стене плечами. Наверху бесновались защитники: чары и неписи. Даже сквозь треск и грохот было слышно, как матерятся последние. Наши в ответ пристраивались боком, чтобы достать защитников стрелой или заклинанием. Одного из магов обороняющиеся вздернули наверх и закололи.
— Отошли!!! — взревела я.
Раз, два, три… Стена осыпалась, все заволокло пылью, я потрясла головой в шлеме и глубоко вдохнула ртом.
— Двигайтесь, бога душу мать! — хлестко подгонял замешкавшихся Финист. В секунду мы влетели в пролом и рассосались вдоль стены. Вскарабкались на гребень, беспощадно зачищая все, что способно было двигаться.
— Катапульты, баллисты ставь! Не спим!!!
И опять все удобные точки заняли с такой скоростью, что приткнуться у меня не получилось. Даже котла с маслом выставить, хотя места он занимал всего ничего. Роксола прыгала вдоль ряда боевых машин, отправляя разнообразные снаряды в полет. Стена цитадели хрустела. Высоко-высоко наверху мелькнул между зубцами «помидор» и скрылся от жахнувшего огненного болта.
Азарт властвовал нами. Азарт заставлял нас стать единым кулаком. Он вел нас против неписей и горстки красных, пытавшихся выпихнуть нас со стены. Азарт падал на нас горстями кленовых листьев.
Вот в стене цитадели появился пролом. Вот он расширился в темноту: остроугольный, сверкающий на изломах. А вот уже мы слитно врываемся в цитадель. И плевать, что нас поливают молниями и огнем, мы несемся, чтобы отбить свое. Раскаленным ножом сквозь масло, ощетинившимся иглами ежом, укрытой щитами черепахой… Наш ход замедляется, увязает в куче мелких поединков, в тесноте лестницы, которую пятнает наша виртуальная кровь. Кругом дым, пыль, мешающая дышать, искры окалины. Хрип, рев и матерщина. Кто-то оскальзывается и падает под ноги, дожидаясь лекаря, остальные прут тяжелой резиновой массой туда — и назад. Нас сбивают, отталкивают, не дают закрепиться. И со всех углов невероятно огромной цитадели несется вой разочарования и боли, потому что «помидор» внутри много, невообразимо много. Они терпеливо ждали, пока мы ворвемся в ловушку, и теперь методично уничтожают всех.
Темнота, боль, временный лагерь.
— Поодиночке не выходим!!! Не выходим!!! — орет Манул, хватает за локти, удерживает разгоряченных бойцов, готовых бежать назад немедленно по воскрешении. Его отталкивают, а я, сообразив в чем дело, начинаю Манулу помогать. Воды бы в ведрах — остудить дурные головы.
— Всем стоять!!! — ору я — той интонацией, которая невольно принуждает слушаться.
— Ганкеры снаружи! — Манул возбужден и зол. — Немного. Но слабых одиночек складируют.
— Ты, ты и ты, — тыкаю я пальцем, на глаз определяя высокоуровневых бойцов, — останетесь стеречь лагерь, чтобы не пожгли.
Они морщатся, но признают силу моих аргументов. Не раз и не два народу придется воскреснуть здесь, чтобы исцелиться.
— Прочие в сник — и за мной!
Слушаются беспрекословно.
Мы крадемся кустами, пытаясь обнаружить прячущегося врага.
Лесовей тронул меня за плечо и развернул лицом к качнувшимся веткам. Напоминая себе героиню из фильма, я рукой махнула направо и налево, приказывая взять в клещи подозрительный куст. Медленно досчитала до десяти, давая бойцам возможность сменить позицию, и встала в рост. «Помидоры» с воплями кинулись на меня.
Поняв, что окружены, двое ожесточенно сопротивлялись, стараясь продать жизнь подороже. Третий, ветровей с желтыми, как у цыпленка, крыльями, кинулся бежать к Алой цитадели. Его сняли выстрелом в спину, и «цыпленок» остался валяться, дожидаясь, что свои придут и поднимут. Труса пару раз пнули сапогами под ребра, и он исчез, телепортируясь в крепость. Вскоре за ним последовали товарищи. Двое наших погибших отресались в лагере. Мы ждали их в кустах, чтобы бежать к Алой вместе. И правильно сделали. Потому что на всех подходах красные резали одиночек. А сцепиться с нами не рискнули.