Пискнули ПДА. Все трое с радостью ухватились за ожившие приборы и прочли одно и то же:
«20.13, «Сабж», настоящее имя неизвестно, Периметр, потеря крови, DS 045/у».
— Жив Че и связь в порядке! — обрадовался Рябой. — О, сообщения посыпались! Ну, что можно узнать — узнаем и валим отдыхать. Не унывайте, жандармы! Будем дома, я угощаю! Конец напастям.
Но всё, конечно, только начиналось.
Глава вторая
— А когда шли назад, он этими штанами ещё и за колючую проволоку зацепился! — В баре «Шти» Насвай смеялся над своими рассказами громче всех. Впрочем, он всегда так делал. — И шепчет: подождите, подождите! А Гоша такой: что, опять обосрался?! Ха-ха-ха!
Но сталкеры уже отсмеялись, и никто его не поддержал. Может быть, им было бы веселее, говори Насвай правду, но по требованию Гоши рассказ пришлось несколько изменить. В нём не было Дезертира со странным баллончиком, и вообще всё вышло очень просто: Рябой спустил штаны, и тут на них напали плоти. Пока Гоша и Насвай отстреливались, Рябой драпал с голой задницей. Ещё один подвиг посмешища Зоны.
Окончательно взявший на себя обязанности старшего группы Гоша устроил своим подельникам инструктаж сразу же, как троица преодолела вторую линию Периметра и оказалась вне зоны досягаемости военных патрулей.
— Значит, так! — Он решительно сбросил на землю рюкзак. — Слушайте меня, и тогда наши задницы будут в порядке. Кроме, конечно, задницы Рябого — с таким хозяином ей тяжело придётся. Но это потом, а пока самое главное — помалкивать!
— О чём? — не понял Насвай. — Ты же сам хотел всем про Рябого рассказать! Ребята поржут.
— Нельзя говорить о Дезертире и Сабже, — уточнил Гоша. — И о странных плотях тоже не надо. Сабжа мы не видели, ничего не знаем. Дезертира — не видели. Плоти… Ну, плоти напали на Рябого и вели себя как обычно. Едва отстрелялись.
— Не надо, а? — робко попросил Рябой. — Давайте тогда уж ни о чём вообще не рассказывать. Сходили на Свалку, обернулись без особых проблем, вот и всё.
— Не-е-ет! — Насваю такой поворот не нравился. — После того, что мы пережили… Вся Зона должна знать, какой ты засранец!
— Тем более вся Зона уже это знает. Просто все думали, что это фигуральное выражение… Я хочу сказать — шутка такая, — уточнил Гоша для Насвая. — А теперь будут знать, что ты засранец самый настоящий. Подробности сейчас обсудим и затвердим.
Рябому ничего не оставалось, как согласиться. Да его в общем-то никто и не спрашивал. А он и сам прекрасно понимал, что история, в которой замешаны Дезертир, расстрелянный им военный патруль и погибшие люди Бубны, — не та тема, о которой стоит судачить. Говорят, что сталкеры умеют бояться только в Зоне. Но и по эту сторону Периметра есть кое-что, с чем даже сталкер связываться не захочет. По крайней мере если ещё не слишком пьян.
Выбравшись из опасной Зоны, приятели поскорее отправились к ближайшему скупщику, работавшему на Бубну, — таким, как они, полагалось продавать артефакты только тем, у кого пьют. Скупщик, длинный жилистый одессит по прозвищу Барбос, оказался совершенно пьян, что не было удивительно, учитывая позднее время. Он даже не смог сам открыть, но не успели сталкеры постучаться, как из квартиры выскочила полуодетая дама со смутно знакомым всем троим лицом и бросилась вниз по лестнице.
— Шею не сломай! — посоветовал ей вслед сердобольный Рябой. — Ишь, сучка. Расстроилась.
Положив руку на короткоствол, Гоша вошёл в квартиру. Рассредоточились без команды: Рябой прикрыл спину, а Насвай быстро проверил кухню и совмещенный санузел. Барбос мирно почивал на смятой постели, вот только обутые ступни его утвердились на полу, а узкие джинсы доходили до колен.
— Хотел раздеться, но устал, — резюмировал Рябой. — Эх, нелёгкая наша доля!
— Теперь прямо как ты! — хихикнул Насвай и Барбос проснулся.
Сперва, конечно, пришлось навалиться на него втроём и отнять выхваченный из-под подушки кольт. Потом слегка похлопать по щекам, чтобы Барбос не очень громко кричал о своей погибшей любви, потом обнять, когда Барбос расплакался, и, наконец, принести ему с кухни водички.
— Шайтаны вы, — сказал наконец скупщик и утёр последние слёзы. — Что притаранили?
Сталкеры показали небогатую добычу, и Барбос, достав из-под матраса мятую пачку евро, «отслюнил» им, сколько полагается. Разве что чуть-чуть меньше. Зато теперь у него можно было оставить оружие и снаряжение, а потом отыскать на захламленных антресолях «гражданские» шмотки.
— Угощаю! — рявкнул Барбос, почёсывая смуглую татуированную грудь. — Шляетесь, шляетесь… А тут такое творится. И ещё Нинка… Нинка — дрянь!