— А какими вы их себе представляли? — спросила Кэролайн, чтобы поддержать разговор. Коллин заснула, и она уложила ее в корзину, которой малышка вынуждена была теперь довольствоваться вместо колыбели.
— Да как вам сказать... — миссис Кинн задумчиво подперла рукой щеку. — Ну, наверное, что-то вроде нас с вами.
— Честными и порядочными?
Миссис Кинн, не заметив сарказма, явственно прозвучавшего в словах Кэролайн, согласно кивнула и с улыбкой на морщинистом лице подтвердила:
— Вот именно.
Кэролайн подошла к корзине, чтобы взглянуть на маленькую Коллин.
— Заснула? — участливо спросила старушка.
— Да, и Мэри тоже спит. — Кэролайн не испытывала неприязни к миссис Кинн, которая, с ее предрассудками в отношении чероки, ничем не отличалась от большинства женщин ее возраста и круга. Кэролайн, возможно, и сама придерживалась бы того же мнения, если бы не ее знакомство с Садайи и Валини... если бы Волк не объяснил ей всех сложностей взаимоотношений между чероки и англичанами.
Она с досадой поймала себя на том, что снова думает о Волке. Кэролайн решила пойти на кухню и почистить картошки. Ей просто необходимо было занять себя хоть чем-то. Она оглянулась, услышав у себя за спиной голос миссис Кинн:
— Мне кажется, что она не толстеет.
— Она... что? — Кэролайн подошла к старушке, стояв шей возле корзины и разглядывавшей маленькую Коллин.
— Она не прибавляет в весе, как ей следовало бы. По-моему, даже наоборот, худеет.
Кэролайн с состраданием взглянула на маленькое тельце ребенка. Ей нечего было возразить на замечание наблюдательной миссис Кинн.
С тех пор как они поселились в форте, прошла неделя. Среди жителей укрепленного поселения ходили слухи о предстоящих военных действиях. Напряжение росло. Никто уже не сомневался в неизбежности кровавой развязки. Из уст в уста передавалась новость о том, что губернатор и взятые им в плен индейские вожди в сопровождении мощною отряда уже в пути. Всем было также хорошо известно, что индейцы собираются напасть на англичан на переправе через реку близ деревни Кейови.
Волк, доставив Мэри и Кэролайн в дом миссис Кинн, сразу же покинул форт. Кэролайн знала, что он отправился выполнять возложенную им самим на себя нелегкую миссию. Он позаботился о них с Мэри в ущерб собственным интересам. И даже интересам своего народа. Кэролайн вспомнила, каким огнем горели его глаза, когда он говорил ей об этом.
Много она отдала бы, чтобы узнать, прислушались ли к его словам старейшины родов, предводители кланов ц молодые воины. Удалось ли ему убедить их всех, что наилучшим решением любых проблем являются мирные переговоры?
Но среди всех обступивших ее проблем главной заботой Кэролайн, источником ее непрекращающегося беспокойства оставалось самочувствие Мэри и малютки Коллин. И мать, и дочь были очень слабы, и пребывание в перенаселенном форте явно не шло на пользу их здоровью.
Кэролайн постоянно мечтала о том, как она заберет их домой. Ведь у них оставалась лошадь, которая могла, как и на пути сюда, везти на себе Мэри, ребенка и их скудный багаж. К тому же, до Семи Сосен было не очень далеко. Но тревожные слухи пугали ее больше, чем она готова была признать. И они продолжали жить в форте, в доме миссис Кинн.
Погода стояла холодная, ветреная. Однажды утром, торопливо одеваясь, Кэролайн обнаружила, что живот ее, прежде почти совсем плоский, стал слегка выдаваться вперед. Она сомневалась, что кто-либо из окружающих мог заметить это. Но не за горами было и то время, когда беременность уже не скроешь от посторонних глаз. И от глаз Волка.
И тут снизу послышался пронзительный голос миссис Кинн:
— Они наконец прибыли! Слышите, прибыли! — прокричала она во всю мощь своих легких, чтобы и Мэри в боковой комнатке, и Кэролайн на чердаке, где находилась ее спальня, могли услышать ее.
Обе молодые женщины, не сговариваясь, поспешно закончили одевание. Спустившись, Кэролайн застала Мэри уже готовой к выходу из дома, с Коллин на руках.
— Интересно пойти посмотреть на них, — проговорила Мэри, смущенно улыбнувшись.
Мэри и Кэролайн, под предводительством миссис Кинн, торопливо вышли из дома и направились к воротам форта. Неподалеку, за рекой Кейови, индейцы-чероки столь же напряженно ждали появления губернатора и пленных вождей. Кэролайн различала даже цвета перьев, воткнутых в волосы краснокожих воинов. На подступах к форту безмолвно выстроились длинной цепью солдаты гарнизона, одетые в красные мундиры.
— Смотри, вон там губернатор, — сказала Мэри, кивая в сторону группы всадников, ехавших во главе колонны.
Кэролайн взглянула в том направлении, и сердце ее, подпрыгнув, бешено забилось в груди. Рядом с губернатором, верхом на гнедом жеребце, ехал Рафф Маккейд.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Вы, как всегда, прелестно выглядите, леди Кэролайн. — Кэролайн сомневалась, что губернатор успел запомнить ее во время их первой короткой встречи в Чарльз-тауне. В тот раз они с Волком повздорили и так увлеклись своим спором, что Волк позабыл даже представить ее правительственному чиновнику. Тем не менее, в ответ на его комплимент Кэролайн улыбнулась и слегка склонила голову.
— Я так рад, что, несмотря на тяготы жизни в приграничном поселении, вы не утратили присущей вам красоты и грации.
Он взял ее загрубевшую от тяжелой работы руку и, чинно вышагивая по коридору, провел в просторную комнату, служившую ему гостиной. Там она была представлена нескольким подчиненным губернатора. Один из них, майор Мулхейн, церемонно поклонившись Кэролайн, стал превозносить ее внешность в изысканнейших цветистых выражениях.
Капитан Готфри обращался с Кэролайн так почтительно, точно она была не дочерью обедневшего графа и вдовой местного торговца, а по меньшей мере, владетельной герцогиней.
Кроме них, в комнате находились еще трое молодых людей, которые также были милы и внимательны в обращении с Кэролайн. Имен их, однако, она не запомнила. Внимание ее было целиком поглощено стоявшим чуть поодаль от остальных смуглым красавцем. Прислонившись к стене, он пристально наблюдал за тем, как она переходила от одного офицера к другому, с вежливой улыбкой выслушивая произносимые ими любезности.
— И вы, несомненно, помните вашего... — губернатор внезапно умолк, осознав, насколько нелепо прозвучало бы в его устах слово «пасынок». Слегка улыбнувшись своей оплошности, Литтлтон серьезно и веско произнес:
— Рафферти Маккейд.
— Как поживаете, мистер Маккейд? — не моргнув глазом, вымолвила Кэролайн, радуясь тому, что охватившее ее волнение внешне ничем не дало о себе знать. Ее в который уже раз спасли усвоенные с детства и доведенные до автоматизма изысканные манеры английской аристократки.
— Благодарю вас, леди Кэролайн, — он подошел к ней и взял ее руку в свою. — Могу ли я в свою очередь выразить восхищение вашей ослепительной внешностью? — сказав это, он будто невзначай окинул ее с ног до головы цепким взглядом.
Глаза их снова встретились, и на губах Волка мелькнула заговорщическая улыбка, словно их объединяла некая тайна, узнав которую, присутствующие были бы шокированы и скандализованы. Но ведь так оно и было на самом деле. Познакомив ее таким образом со всеми своими гостями, губернатор подвел Кэролайн к удобному креслу, стоявшему у очага, и жестом предложил ей сесть.
— Не могу выразить, как я счастлив, что вы смогли принять мое приглашение, — произнес губернатор, опустившись на стул рядом с Кэролайн. — Здесь, в этой дикой стране, среди опасностей и тягот службы, возможность поговорить с молодой, красивой и изысканной женщиной — просто дар небес.
Все остальные мужчины, за исключением Волка, с энтузиазмом поддержали губернатора. Волк же снова отошел в сторону и встал у стены. Несколько свечей, горевших в богатом серебряном канделябре, который, по мнению Кэролайн, был так же не к месту в этой неуютной полупустой комнате, как и мундир губернатора, освещали лишь середину помещения, оставляя в тени углы и небольшое пространство подле бревенчатых стен. И Волк воспользовался возможностью укрыться в затененной части комнаты.