— Я не заставляю тебя разглашать причины, которые привели к зачатию нашего ребенка, но не позволю заявлять, будто он не мой!
Айрис с трудом проглотила слюну и закусила нижнюю губу.
— Она подумает... все будут думать, что я — твоя любовница, — горько прошептала она.
— Да, конечно. Это неизбежно, — вяло согласился Дэвид. Видно, этот вопрос совсем не беспокоил его. Во-первых, никакими любовниками они не были; а во-вторых, он был из породы людей, которым безразлично чужое мнение. — Тебе нужно либо смириться с этим, либо рассказать правду. Третьего не дано. — Он говорил с удивительным спокойствием. — Согласись, первый вариант — меньшее из двух зол.
Конечно, он был прав. Стоит сказать кому-нибудь, что она зачала ребенка ради денег, и каждый будет считать ее продажной и расчетливой тварью... Как до сих пор считает Дэвид. Эта мысль заставила ее саркастически улыбнуться. А если об этом узнает мать, то умрет от стыда и горя.
— Хорошо, — наконец сдалась она. — Только мама еще не совсем окрепла. Я скажу ей сама. Ты прав, надо было сделать это раньше.
Ну вот, худшее позади, думала Айрис, сидя у постели матери.
Когда они приехали, Элспет отдыхала. Как ни странно, все прошло на удивление легко. Во-первых, сыграло свою роль присутствие Дэвида. А во-вторых, когда несколько недель назад Айрис писала матери о гибели подруги, по какому-то наитию свыше она упомянула, что это случилось после того, как Мейбл с мужем разошлись.
— Почему же ты мне ничего не сказала? — В первую минуту бедная женщина была просто убита и, конечно, заплакала. У Айрис разрывалось сердце. Не могла же она заявить, что не хотела беспокоить тяжело больную мать, которая с большой неохотой признавала свой опасный недуг. Поэтому Айрис ограничилась тем, что мягко сказала:
— Сама знаешь почему.
— Миссис Мелфорд, — вмешался вдруг Дэвид, — ваша дочь ничего мне не говорила о вашей болезни. — Он поймал вопрошающий взгляд пожилой женщины и поспешил успокоить ее. — Я узнал о вашем нездоровье совершенно случайно. Очевидно, Айрис дала вам слово молчать... Так вот, она его не нарушала. Мне очень жаль, что новость свалилась на вас как снег на голову. Я понимаю, как это выглядит в ваших глазах. Но могу вас уверить: к тому времени, когда все произошло, мой брак с Мейбл уже давно пошел ко дну, так что мои чувства к вашей дочери не имели к разрыву никакого отношения.
Как спокойно он говорил об этом! И как легко! Потому что это правда, с болью в сердце думала Айрис. Никаких чувств к ней Дэвид не испытывал. Слушая, как он увещевает впервые увиденную им женщину, пуская в ход все свое обаяние, Айрис видела, как мать на глазах успокаивается и приходит в умиротворительное состояние, не в силах противиться его мужским чарам.
— Кроме того, вам следует знать, миссис Милфорд, что я намерен жениться на матери моего ребенка еще до его рождения.
Потрясенная Айрис, вскинула глаза. Дэвид ответил ей твердым взглядом, а потом ласково улыбнулся пожилой женщине. Та взяла будущего зятя за руку и соединила ее с рукой дочери.
— И ты так много скрывала от меня! — ласково упрекнула мать, улыбаясь сквозь слезы. Айрис в оцепенении наблюдала за этой сценой.
Когда она с Дэвидом прошла в гостиную, где мать не могла их слышать, растерянность Айрис сменилась возмущением. На ее щеках горел гневный румянец, и она сразу набросилась на Стронга:
— Как ты посмел сказать маме, что мы собираемся пожениться? Неужели не представляешь, как она будет оскорблена и разочарована, когда поймет, что ее обманули? Зачем ты это сделал?
— Затем, что это правда.
Айрис, уставилась на него, открыв рот и, лишь немного оправившись от шока, дрожащим голосом заявила:
— Следовало бы знать, что я тоже имею право высказаться!
Дэвид был совершенно спокоен и вполне владел собой, но это только подливало масла в огонь.
— Если тебе дорого благополучие нашего ребенка, ты скажешь "да".
— Безусловно, мне оно дорого. Но в данном случае это не причина! — Как она могла выйти за него, зная, что Дэвид не любит ее и готов жениться только из чувства долга? Нет, это невозможно! — Я не хочу выходить за тебя замуж! Женское сердце разрывалось на части. — Назови мне хотя бы одну вескую причину, по которой я должна это сделать!
— Одну вескую?.. — Лицо Дэвида выражало и гнев и сомнение. — Я думал, что ребенок достаточно веская причина!
Конечно. Чего еще можно было от него ожидать? Он не знал ее страхов, его не терзали горькие воспоминания детства, которые, как острые занозы, до сих пор раздирали ей душу.
— Нет, я не хочу выходить за тебя! — решительно заявила побледневшая от волнения Айрис.