Никто не знал, каких усилий стоило держать себя в руках. Днем меня изводил непереносимый голод. А ночью… ночью приходил тот, от кого хотела бежать на край света. Врываясь в сны, Кай шептал слова любви. Ласкал мое тело и предлагал выпить крови. Именно дорриец доводил до безумия. Его манящий голос, обещающий такое желанное избавление. Его руки, скользящие по телу. И его кровь, такая терпкая, будоражащая и невероятно притягательная. Я знала, что стоит хоть раз поддаться на уговоры, и Кальмин найдет меня. Украдет из тщательно охраняемого дома, уничтожив всех, кто посмеет стать на пути. Несколько ночей подряд я просыпалась в холодном поту. Несколько раз меня ловили за руку, когда пыталась выбраться из собственного окна на улицу. Не одного воина сменили в охране, потому что я отпускала на волю афоверо, сводя с ума слабых мужчин.
Слава всем альвадийским богам, скоро страдания закончатся! Когда мы с Ксавьером поженимся, никакой ван Доррен не посмеет претендовать на меня!
Чтобы отвлечься, начала мурлыкать под нос одну из любимых песенок. Вполголоса. Так, чтобы никто не слышал. Даже Грир. Особенно Грир! На обычных людей мой голос после перерождения стал действовать гипнотически. Возможно, оттого, что я плохо контролировала дар. А, может, это подсознательное желание подчинить, обездвижить жертву, чтобы без помех напиться крови. Я и раньше замечала, что пение завораживает окружающих. Во дворце и на приемах, нелюди забывали обо всем, внимая только мне. Но теперь я подчиняла любое существо. Внушала радость, печаль, тоску или ненависть. Именно поэтому опасалась петь на свадьбе. Боялась того эффекта, к которому приведут новые способности.
ГЛАВА 2
— Мария! — я вздрогнула. Немногие знали настоящее имя. И еще меньше из них использовали его. За время, проведенное в другом мире, так сроднилась с Мали, что посчитала правильным, чтобы меня и дальше так называли. Но Ксения, а затем и София, специально напоминали о нем, особенно когда были чем-то недовольны. — Ты не спустилась к ужину! А я ведь ясно дала понять, что потребуется твоя помощь.
— Прости, — привычно извинилась перед императрицей, — я нехорошо себя чувствовала.
— Глупости! Вампиры не болеют и не испытывают никаких недомоганий. Так что все отговорки бред. Или ты не хочешь замуж за моего сына?
— Что? Нет. Как ты могла такое подумать. Я люблю Ксавьера. Но мне тяжело дается контроль. Эта жажда… она невыносима.
Порой, казалось, Ксения намеренно испытывает предел моих возможностей. Иначе, зачем предложила в качестве еды мужчину? Между неудовлетворенным либидо и жаждой настолько тонкая грань, что едва успела остановиться. Молодой человек был настойчив, и я не сразу поняла, как вкусив свежей крови, оказалась раздетой и в чужой постели. Императрица привезла меня в один из тех домов, где благородным вейрам оказывались абсолютно все услуги. Осознав, что только чудом удержалась от измены, зареклась посещать подобные места. С Ксении станется, потом обвинить в распущенности.
— Не знаю, мне кажется, что мы с Софией больше переживаем за предстоящее торжество, чем ты! — упрекнула она.
Я смолчала. Как по мне, устраивать из свадьбы грандиозный праздник ни к чему. Лучше бы тихо расписались, ну или по местным традициям, принесли клятвы богам. А балы и приемы пусть оставят тем, кто в них нуждается. Это Ксения хотела грандиозное торжество. Шоу, к каким привыкла на Земле. Видимо, она так давно все это планировала, что даже замена невесты не смущала. Впрочем, все это неважно. Уже завтра мы с драконом станем мужем и женой. И тогда не будем ни от кого скрываться.
Наконец, настал и самый важный день. С раннего утра началась подготовка к празднику. Создавалось такое ощущение, что дракон собирался меня прилюдно съесть, а не женится. Иначе, зачем меня так долго отмачивали в ароматной ванне, а после втирали в кожу эльфийские масла? Не хватало еще чесночком натереть, да пучок петрушки в рот засунуть. Еще дольше измывались над волосами. Приглашенные мастерицы, а Грир не доверили такую ответственную работу, минут сорок вычесывали шевелюру, добиваясь шелковистости и гладкости. Про щипцы для завивки и неимоверное количество шпилек, что воткнули в мою бедную голову, вообще, молчу. Шея грозилась переломиться от такой тяжести. А мне еще малую тиару на себе таскать. Как-никак, принцессой стану.