Оказавшись в зале первым, Хаджар обнажил Черный Клинок. С первого же взгляда он понял, насколько древним было это место.
За годы своих странствий, Хаджар уже бывал в подобных гробницах. И ни последнее пристанище Бессмертного Мечника, ни Библиотека Магов не выглядели такими же древними, как это место.
— Что это за язык? — Рекка, как и положено людям с её складом ума, первым делам бросилась к уцелевшим письменам.
В этих царапинах, больше похожих на удары когтей, вообще сложно было определить буквы и письмена.
Хаджар подошел к обвалившейся колонне, около которой остановилась Рекка. Долю мгновения он вглядывался в эти “порезы”, пока в его сознании не появились слова.
— “Племя… последний день… Высокие Небеса, да примут свое дитя”.
Хаджар не был удивлен тому, что он, оказывается, знал драконью письменность. Но и особой ясности уцелевшие под ласками времени символы не внесли.
— Нам сюда! — прозвучал крик Анетт.
Чернокожая красавица скрылась за трехметровым железным кругом. Тот, отвалившись с отсутствующего потолка, разбил пол. Сотни трещин змеились от него в раные стороны. И, если не знать, что под ним имелся целый провал, внутрь которого свисалась лиана, то можно было и пропустить подобный лаз.
— Ох демоны и боги!
— Ты что творишь?!
— Просто хотел проверить, — Гэлхад удивленно смотрел на собственные, все еще вибрирующие руки.
Пока члены боевого авангарда спускались внутрь гробницы следом за Анетт, Гэлхад решил проверить на крепость желтые камни.
Пропита секиру чудовищным количеством энергии и мистериями, он нанес сильный рубящий удар по колонне. Но, в результате, даже царапины на ней оставить не смог.
Хаджар еще раз окинул помещение взглядом и мысленно умножил возраст, который для него определил на два. Сделать запрос к нейросети он не мог — та была занята дешифровкой метки Духа Меча.
— Хаджар, — окликнул Том. — ты идешь?
— Д-да, разумеется, — слегка заторможено ответил он и отвел взгляд от барельефа над условным входом в зал.
Подлезая под щит и ухватываясь за лиану, Хаджар никак не мог прогнать из воображения лица, которое смотрело на него с этого барельефа.
Оно было ему знакомо.
Знакомо общими чертами с далеким предком по отцовской линии и первым Учителем. Травесом из племени Лазурного Облака.
На него с барельефа смотрел предок Травеса.
Кому, ко всем демонам, принадлежала эта гробница?!
Глава 887
Глава 887
Хаджар высунул из-за угла горлышко разбитой бутылки вина Карейна. Тот все еще сокрушался по поводу подобного вандализма. Было ли это частью его маски, зарождающегося алкоголизма или просто частью натуры — кто знает.
Тарез был еще большей загадкой, чем мотивы Моргана, а это о чем-то, но говорит.
Сама же гробница внутри оказалась еще “могущественнее”, чем снаружи. Та аура, которую она выплескивала в окружающую реальность, внутри неё усиливалась десятикратно.
Благо, что действовала она по принципу — “от каждого по способностям”, иначе, ту же Рекку, которая из-за клинков-паразитов оказалась слабейшей, попросту бы развеяло в пыль. И это учитывая, что де-факто она являлась Рыцарем Духа развитой стадии.
Хаджар, как и остальные, ощущал, как все его способности, из-за поддержания Ядром жизни в теле, резко сократились больше, чем на половину.
Слишком много сил уходило на то, чтобы заставлять сердце делать очередной удар…
Так что неудивительно, что адепты не могли, без особого риска для себя, пользоваться взглядом через Реку Мира или, в случае Хаджара, Взглядом — приемом Великого Мечника Оруна.
Благо, Хаджар немало навоевался в ранге смертного, так что знал несколько хитростей.
— Сколько их там? — спросил Гэлхад.
— Всем хватит, — ответил Хаджар и, накрывая осколок ладонью, чтобы ненароком не пустить блика, убрал импровизированное зеркало.
Уже третий час они блуждали по лабиринту внутреннего пространства гробницы. За все это время Рекке и Карейну лишь трижды приходилось останавливать отряд и обезвреживать ловушки.
Одна, замаскированная под пол, оказалась окрашенным магией воздухом. Причем настолько плотным, что тот мог выдержать вес нескольких десятков килограмм.
Анетт, поняв, что будь она чуть шире в кости и умерла бы еще ребенком.
Внизу, под весьма прозаичной в своей сути ловушкой, кружились потоки синего огня. Каждый выглядел как извивающийся змей с хищными, длинными клыками.
Вторая и третья ловушки оказались куда более изощренными. Это были камеры с ядовитым газом. И каждая приводилась в действие непосредственно аурой адепта. Если та была достаточно сильна, чтобы наполнить “бак” механизма своим эхом, то адепт, получается, убивал самого себя.