О чем вообще говорил Хельмер. Даже если… даже если что-то произойдет, то как они смогут противостоять легионам богов. Даже те тридцать тысяч, что в данный момент спокойно стоят в отдалении и наблюдают за происходящим — даже их не получится не то, что разбить, а даже ранить.
Ведь это были боги, а сюда пришли простые смерт…
— Генерал! — прозвучало из рядов солдат.
— Генерал Хаджар! — завторил ему другой голос.
— Генерал! — грохнули ряды.
— Генерал! — ударили копья о щиты.
— Генерал! — сталь загремела о сталь.
Они пришли сюда. Две сотни тысяч смертных. Зная, что поднимаются на смерть. Зная, что не смогут даже оцарапать противника. И все же — они пришли сюда. Потому что каждый из них был готов отдать жизнь за то, во что верил.
— Сокрушим богов! — закричали те, кто пережил бойню Дарнаса и Ласкана.
— Мы армия Безумного Генерала! — завопили те, кто когда-то осаждал Черные Горы Балиума.
Хаджар посмотрел на обожженные пальцы. На них словно осталось прикосновение его дочери.
« Я всегда буду рядом… как и твоя собственная сила…»
«В самом конце лишь твоя собственная сила будет иметь значение…»
«Красивый… у тебя будет… Закон, Синий Генерал».
— Твой генеральский плащ и медальон, варвар, — Эйнен протянул ему два свертка.
— Спасибо, лысый.
Хаджар накинул на плечи синий плащ и надел на шею медальон в форме полумесяца.
Он сжал в руках простой клинок, принесенный ему Карейн и посмотрел на небо. Там не было ветра. Не парила птица Кецаль. Не было ни Терны, ни силы Души, ни Истинных Имен.
— Я долго не выдержу, Хаджи! — заскрипел зубами Хельмер.
Но ничего этого и не требовалось
Никогда не требовалось.
Все, что нужно было Хаджару, всегда было при нем. Еще до того момента, как он пробрался на тренировочный плац. До того, как услышал от матери « Dlahi Hadjar».
В тот самый момент, когда он, обездвиженный, лежа в забытом Богом углу, сказал себе, что не сдаться и не умрет, в тот самый момент он обрел все, что ему требовалось.
А теперь… теперь он был сильнее. Потому что за его спиной стояли люди, которые что-то для него значили. И он что-то значил для них.
Две сотни тысяч отчаянных храбрецов или несчастных глупцов.
Кто знает.
Пусть барды потом решают.
Не важно.
— Давай, ученик, — прозвучал голос изнутри души.
— Бам-бам, — загремели боевые барабаны.
Хаджар, зажав меч в руке, вскинул его к небу. Ветер, настоящий и живой, затрепыхал синий плащ за спиной Хаджара.
— Покажи богам, ученик, что такое ярость смертных.
И, спустя семь веков, вновь, как когда-то в ущелье между Ласканом и Балиумом, с уст Хаджара сорвался крик. Но это не был крик дракона, рев шторма, гнев бури или крик птицы Кецаль.
Это был клич смертного.
Смертного, восставшего против богов.
— А-А-А-А!
И две сотни тысяч смертных подхватили его клич.
— А-А-А-А!
И загремели клинки, выбивая ритм о щиты, и копья застучали о облака, и не было ни пылких речей, ни гимнов, ни песен, ничего, кроме ярости их душ и жажды битвы их тел.
После битвы, когда наступит рассвет, ты сможешь вспомнить о своем враге, сможешь попытаться его понять и, поняв, попытаться проникнуться к нему уважением.
А пока твой враг жив.
Примус, Санкеш, Морган, Эрхард, Чин’Аме, Яшмовый Император или Врата Грани, как бы врага твоего не звали — все это не важно.
Глаза Хаджара вспыхнули синим пламенем и боги из легиона, встретившись с ним, отшатнулись.
Пока враг дышит — убей его!
Убей их всех! Сколько видишь, сколько слышишь, сколько чувствуешь их — убей их! И пусть их кровь, а не твоя и твоих близких, льется реками и заливает… да хоть целый мир!
Таков закон войны.
Таков Закон Смертных.
Клинок в руках Хаджара засиял синим светом, и вместе со взмахом генерала тот пролился на Седьмое Небо. Бесконечным полотном, укрывшим небо и землю.
И вскоре задрожала земля, когда на ней исчезали облака, а вместо них появились травы и камни, поднимались горы и холмы, опускались овраги и рвы, ущелья, реки и озера.
Закричало небо, когда его пронзили тучи и яркая лазурь укрыла покровами тьму вечности и яркой солнце вспыхнуло в зените, заливая светом вторгшийся к богам смертный мир.
И по всему Седьмому Небу кричали в муках, стонали и умирали в агонии, исчезая во всполохах синего света, сотни и тысячи богов. Тех, что не смог выдержать всего того, что принес с собой Закон Хаджара. Тех, кто не мог выдержать давления всех тягот участи смертных.