Дин заглянул ей в глаза. Жизнь Джулии действительно изменилась навсегда. Она потеряла отца, всех знакомых охотников, она потеряла цель. Дин думал о том, как тяжело было бы ему вернуться к нормальной жизни. Возможно, тяга к бродяжничеству останется у него навсегда… Он не знал иной жизни. Но Джулия… она другая.
– Ты свободна, Джулия. Теперь ты можешь делать всё, что захочется.
Джулия отстранилась, чтобы взглянуть на него:
– Всё, чего я хочу, – быть с тобой.
– Это невозможно. Ты сама знаешь.
Джулия печально кивнула и положила голову Дину на плечо.
Дин проснулся на рассвете. Как можно тише выбрался из постели, собрал с пола одежду, помедлил секунду у двери и ушел.
Он вошел в другой домик, где спал Сэм.
– Проснулся? Нам пора.
Сэм сидел на кровати, уже одетый. Кивнув, он вслед за Дином вышел на парковку. Они пошли на запад, на поле около мотеля. Здесь Дин остановился, достал из-за пазухи последние страницы свитка, взял их за уголок и щелкнул зажигалкой. Пергамент занялся, и не прошло и нескольких секунд, как страницы свернулись, словно черные язычки, лижущие пламя.
Когда последний кусок «Свитка Войны» рассыпался пеплом, сверкнула яркая вспышка.
Глава 33
Кастиэль много раз говорил Дину о том, как трудно перемещать объекты во времени. О том, как это его изматывает и как он после этого едва способен соображать, не то что сражаться. Дин начал на собственном опыте понимать, что всё это относится и к тому, кого перемещают. Когда 1954 год вокруг перестал существовать, что-то забурлило у Дина в желудке. Он мысленно приготовился к тому, что в 2010 году его вывернет.
«Господи, надеюсь, меня вырвет, а не пронесет…»
Когда мир принял четкие очертания, Дин обнаружил, что сидит в дальней кабинке бара в Вабее, а на столе перед ним – чизбургер и только что налитое пиво. Сэм сидел рядом, слишком близко.
– Не хочешь дать мне немного воздуха? – Дин слегка отодвинулся.
Сэм не ответил. Он постучал по стакану перед собой, как будто тот был ненастоящим.
– Эй, если хочешь посидеть у мужика на коленках, дождись Рождества, – сказал Дин.
Сэм, наконец, выскользнул из кабинки и встал, оглядывая помещение.
– Видишь его?
Дин осмотрелся. Дон, Абаддон, или как там его, очевидно, не явился поприветствовать их.
– Чувак перенес нас обратно, значит, должен быть где-то неподалеку. – Вспомнив их прошлую встречу, Дин обернулся к дальнему концу бара. – Проверь туалет. У этого парня мочевой пузырь, как у бабы. А потом посмотрим снаружи.
Увы, в туалете обнаружился лишь здоровенный перуанец, которому явно не понравилось нарушение его личного пространства. Сэм, изрядно повеселив Дина, быстро в этом убедился.
Выйдя из бара, Дин увидел нечто, от чего едва не прослезился. Под ближайшим дубом стояла «Импала» во всей красе.
– Ну, разве это не отдых для усталых глаз? – он провел пальцами по прохладному металлу капота.
– Ты зачем машину гладишь? – спросил Сэм.
– Отстань, я ее несколько недель не видел.
– Ее?
Дин отвлекся, заметив белое пятно на лобовом стекле. И тут-то он понял: что-то пошло не так.
– Я ее здесь не парковал, – проговорил он вполголоса.
– В смысле? – спросил Сэм.
– Я оставил машину около мотеля. Нас… нас забросило в прошлое из мотеля, а не из бара. «Импалы» здесь не должно быть, – он указал на белое пятно. – И разве я когда-нибудь парковал ее под деревом, где ее обосрут голуби?
– Прости, Дин. Я перенес ее для тебя, – отозвался сзади Абаддон. – Думал, тебе больше понравится посидеть в баре, чем в душном номере мотеля.
– Ужасно мило с твоей стороны, Донни, но почему бы тебе не перестать гнать пургу?
Абаддон повесил голову, как будто ему было стыдно:
– Ага. Я так понимаю, путешествие прошло неважно?
– Ты прекрасно знаешь, как оно прошло. Ты всё это время знал, что именно мы должны найти и что сделать с находкой.
– Знаешь, Дин, тебе действительно надо иногда слушать младшего брата. Думаю, он это оценит. – Дон, кажется, развлекался. От злости Сэм потерял дар речи. При виде Абаддона его лицо исказила ярость. – Видишь, он выглядит слегка… расстроенным.
– Насчет него не волнуйся, – проговорил Дин. – Ты насчет меня волнуйся и того, что я с тобой сделаю. И того, что с тобой сделают ангелы, когда узнают, что ты играл за другую команду.
– О-о-о, как страшно! – Абаддон в притворном ужасе закрыл лицо руками. – Только не говори папочке! А, стоп, он же умер. Ушел туда, куда уходят всемогущие, но ленивые божества, когда устают от своих творений и покидают корабль.
– И что, теперь ты нас убьешь? Забросил нас в комнату смеха, а когда мы выбрались, перережешь глотки?