— Похоже, дела твои плохи, Скальг, — сурово проговорил Кольссинир. — Хотя я и обязан тебе во всем, потому что ты спас мне жизнь, я должен согласиться с Пером и Браном. Ты — пронырливая старая крыса, и тебя должно повесить.
— Пусть так, но давайте поедим, прежде чем принимать решение, — не сдавался Скальг. — Может быть, ваши сердца смягчатся, когда наполнятся животы. Мне ведь и самому пришлось несладко, вы же знаете.
Трапеза была угрюмая и молчаливая. Когда покончили с едой, пустили по кругу фляжку, и Скальг, казалось, наслаждался каждым мгновеньем, хоть немного отдаляющим решение его судьбы. Наконец Кольссинир заткнул бутыль пробкой и бросил ее Скальгу:
— Ну, старый ты ворюга, довольно время тянуть. Мы отправляемся в путь — без тебя.
— Позвольте мне сказать последнее слово, — попросил Скальг, поднимаясь на ноги.
— Только если это будет «прощайте», — ответил Пер.
Скальг метнул на него сердитый взгляд и продолжал с серьезным видом:
— Я знаю, вы вправе сердиться на кое-какие мои мелкие грешки, но знайте и вы — никогда я не отрекался от верности нашему делу: найти Дирстигга. Неужели я осмелился бы вернуться и молить вас о прощении, если б изменил своей клятве? Вы уже забыли, как я спас вас и вытащил из Ведьмина Кургана, и кому, как не тебе, Кольссинир, знать, что было сделано мной в Хьялмкнипе? В ландборге я отнюдь не покинул вас: я присматривал за тем, хорош ли окажется этот маг, и следовал за вашим караваном до самого Микльборга, следя, чтобы все было в порядке. А ведь это было нелегко — какой-то болван на каждом шагу расставлял силки и ловушки. Видите теперь, сколько стараний я приложил, чтобы не упускать вас из виду, как твердо я решил достичь заветной цели — вернуть Дирстиггу его бесценные сокровища? Поражение не остановит доккальвов; они снова обрушатся на Микльборг и с удвоенной яростью, и как тогда вам удастся устроить для Хьердис еще одно поражение? Как вы отыщете Дирстигга без меня? Я один могу указать вам место, где он скрывается. Прошу вас, друзья мои, не принимайте поспешных решений. Еще разок простите старого баламута, а? — Он буквально пожирал всех троих обеспокоенным взглядом.
Пер горячо запротестовал, но Бран оборвал его:
— Скальг, нам нужно поговорить об этом без тебя. Жди нас около коней. Обещаю, мы постараемся быть справедливыми.
— О, я в этом уверен, — отозвался Скальг. — Ты щедр и добросердечен, Бран, да и здравого смысла у тебя довольно. —
Он отошел к коням, и тотчас вспыхнул спор, причем яростнее всех протестовал Пер.
Закончил он свою гневную речь так:
— Если вы возьмете с собой Скальга, то я останусь и буду на свой лад расправляться с доккальвами, потому что — вот увидите! — он опять продаст им нас при первой же возможности!
— Короче говоря, ты против, — заключил Кольссинир. — Я тоже. Бран, ты с нами согласен?
Бран едва прислушивался к длинной тираде Пера, обращенной против Скальга. Мысли унесли его назад в прошлое, к первой встрече со Скальгом и к тому, как порой Скальг совсем не походил на обыкновенного бродягу и воришку. Яснее всего вспомнилось ему, как Скальг избавил Ингвольд от черных чар Хьердис. Скальг принес им немало хлопот, да и сам не раз впутывался в такие передряги, что не вынес бы всякий молодой и крепкий воин — пусть даже из чистой алчности и измены. Единственным достаточно сильным побуждением, заставившим Скальга совершать это все, могла быть лишь его искренняя верность Дирстиггу, его господину.
И Бран медленно покачал головой.
— Мы возьмем Скальга с собой в Хьердисборг. Я верю тому, что он сказал о себе — без его помощи нам никак не отыскать
Дирстигга
Глава 18
Скальг выразил свою благодарность Брану самым удивительным образом.
Он попросту отвесил ему поклон, исполненный глубочайшего уважения, и одарил всю компанию простодушной и радостной улыбкой. Затем он отправился к подножию холма, где припрятал добытого на поле битвы коня; множество этих
Несчастных животных, по большей части раненые бродили разрозненными группками среди пара от истаявших доккальвов. Когда путники выехали к Хьердисборгу, Скальг рассказал о том, что ему довелось увидеть, в том числе и о драугах и мародерах, которые ползали по полю битвы и собирали мертвецов по приказу Миркъяртана.
— Итак, чем больше Хьердис теряет, тем больше приобретает Миркъяртан, — угрюмо заключил Бран. — Как бы не пришлось нам дважды сражаться с одним и тем же противником.
— Насчет Миркъяртана ты не тревожься, — заверил его Скальг. — Он сейчас слишком увлечен местью Хьердис, куда ему помнить о нас! Мы захватим его врасплох и отнимем у него плащ Дирстигга, прежде чем он поймет, что, собственно, произошло. Пора и Миркъяртану узнать, что мы — сила, с которой следует считаться — как уже узнала это Хьердис, которую мы погоняем кнутом в нужном нам направлении. Мы ведь не игрушки в чьих-то руках, верно?
— Разве что в твоих, — ядовито отозвался Пер, — если ты полагаешь, что я собираюсь воровать у Миркъяртана этот плащ. Пускай себе Дирстигг сам добывает у колдуна свои одежки — нам-то какое до этого дело? Не понимаю, Скальг, чему ты так радуешься. Мы ведь скачем в Хьердисборг, то есть, вероятнее всего, навстречу собственной погибели. Если б только мы в свое время отослали Ингвольд в безопасное место… — он покосился на Брана, — прежде чем наши враги сообразили, какие чары навела она на кое-кого…
— Нашел тему для дурацких шуток! — вспыхнув, огрызнулся Бран. — И потом, Ингвольд должна отомстить за гибель своих родителей, а мы обязаны помочь ей в этом, если будет на то воля Рибху.