— Отлично, Бран, отлично! — просипел Кольссинир и без сил опустился на скамью, чтобы отереть пот с лица и перевести дух.
— Мы едва не прикончили его! — восклицал Скальг. — Он был прижат к стене и погиб бы, если бы не заклятье бегства. Трус! Ни один уважающий себя маг не бежит от честного поединка.
Бран сердито помотал головой и высвободился.
— Но я не убил его. Почему я не убил его? Он должен был умереть.
— Все дело в плаще, — угрюмо отозвалась из своего угла Хьердис. — Плащ защищает своего владельца от гибели. Если хочешь получить Ингвольд, позаботься о том, чтобы удача покинула Миркъяртана. С мечом и драконьим сердцем тебе это когда-нибудь да удастся.
Бран прожег ее взглядом.
— Это ведь ты устроила так, чтобы он пришел сюда и я с ним сразился? Ты сказала ему, что желаешь переговоров, ты вложила меч в мои руки, чтобы убить его. Ты обманом принуждаешь меня помогать тебе, Хьердис — хочу я того или нет, но что бы я не свершил ради освобождения Ингвольд, все будет тебе во благо.
— Да, я умно это задумала, — отвечала Хьердис. — Объединив усилия, мы очень скоро смастерим из Миркъяртана такой же трофей, в какие он превращает своих побежденных врагов. Удача покинет его, и мы его одолеем. В следующий раз, когда мы встретимся с Миркъяртаном, попроси помощи у своих Рибху.
— Если только дело дойдет до следующего раза, — сказал Бран. — Слышишь ты, какой шум снаружи? Похоже, драуги штурмуют стены. Если твои доккальвы не удержат их — как бы нам не присоединиться к Миркъяртанову собранию живых черепов. — Он говорил мрачно, прислушиваясь к лязгу мечей о щиты за главными воротами горного форта. С шумом битвы смешивался волчий вой.
Скальг в небывалой радости хлопал себя по бокам.
— Слушайте только, как они рвут друг друга в клочья!
Миркъяртан, должно быть, вне себя от ярости. Так я и думал, что он истолкует в дурную сторону твою невинную попытку его прикончить. — Он необдуманно хихикнул, и Тюркелль нацелился лягнуть его посильнее; глазки доккальва горели красным огнем.
Бран тотчас же шагнул вперед, и Тюркелль попятился, заняв оборонительную позицию за спиной Хьердис. Глаза его, устремленные на Брана, мерцали, точно две багровые искры во тьме.
— Не знаю, — сказал он, — как теперь нам удастся убить Миркъяртана, если уж он знает, что мы намерены сделать это. Он не позволит нам подобраться поближе. А что хуже всего — как мы вообще узнаем, где он обретается? Он исчез внутри этих стен и, насколько мы можем судить, все еще где-то здесь. Может быть, он ищет Ингвольд.
Кольссинир выступил вперед, хмурясь и покусывая губы.
— Скорее всего, так оно и есть… Либо он замыслил месть, либо — и это вероятнее — он, как и все мы отлично знает, что стоит только убрать Ингвольд из Хьердисборга, и Хьердис потеряет над Браном всякую власть.
Хьердис и Бран продолжали мерить друг друга взглядом.
— Стало быть, — сказала Хьердис, — Миркъяртана нужно найти. Если он все еще рыскает в крепости, нельзя допустить, чтобы он оказался вблизи Ингвольд. Я знаю, он где-то неподалеку — или переоделся доккальвом, или превратился в блоху, если у него хватило на это ума. Он ждет подходящего случая, чтобы уничтожить меня и заполучить Ингвольд, но уж я сама позабочусь о том, чтобы он, пытаясь похитить ее, сам сунул голову в петлю.
— Громко кряхтя и вздыхая, она поднялась на ноги. — Как видите, я не гожусь больше для того, чтобы вести в бой свои войска и защищать Хьердисборг. Проклятие… впрочем, не стоит объяснять. Довольно и того, что Дирстигг, где бы он ни был, торжествует. Тюркелль, видишь ли ты этого скиплинга? — Тюркелль отозвался рычанием и зубовным скрежетом. — Отныне ты во всем должен повиноваться ему, как прежде повиновался мне, хоть меня и не будет рядом. Я велю тебе следовать за ним и служить ему, а также передать этот приказ моим воинам и военачальникам. Наказание для тех, кто не подчинится, будет весьма суровым.
Тюркелль затравленно переводил взгляд с Брана на Хьердис.
— Если ты так велишь, — прорычал он, — я повинуюсь, как бы отвратительно мне это ни было. Если хочешь, чтобы я подчинялся скиплингу — пусть будет так.
— Хорошо. Тогда — прощайте. Не думаю, чтобы кто-нибудь еще раз увидел меня по эту сторону двери. — Хьердис указала на дверь, что вела к усыпальницам. Затем она, сильно хромая, с усилием побрела к своим покоям, наваливаясь плечом на стену, чтобы удержать равновесие.
Бран метнулся было за ней.
— Погоди! Я не желаю повелевать Тюркеллем или любым другим доккальвом! — крикнул он и заколебался, столкнувшись с пристальным взглядом ее жутких, нечеловечески горящих глаз. Затем королева отвернулась и скрылась во тьме. Брану вспомнился раненый медведь, который уползает в свою берлогу, чтобы умереть, и потому он не решился идти дальше за Хьердис. Она захлопнула дверь, а он вернулся к тусклому свету очага.
Тюркелль встретил его взглядом, в котором смешались ярость и безнадежность.
— Что велит сделать наш вождь, дабы отогнать от стен Миркъяртана? — проворчал он, так и сверля Брана раскосыми красными глазками.
Бран спокойно встретил его вызывающий взгляд.
— Будем искать его. Поставить у двери в усыпальницы двойную стражу, чтобы он не мог проникнуть к Ингвольд. Укрепить ворота и стены на случай, если драуги предпримут атаку. Я думаю, неумно распространять весть, что Хьердис умирает, не то, чего доброго, вожди решат, что дело совсем гиблое, и разбегутся по домам. Скажем, что она просто больна или что-то вроде того. А между тем мы перевернем верх дном всю крепость и будем искать Миркъяртана днем и ночью — пока он не обнаружит себя. Тюркелль, я поручаю тебе выбрать подходящих солдат для поисков. Пусть не сводят глаз ни с одного дома внутри крепости, ни с одной конюшни — если уж Миркъяртан и впрямь такой хитрец, как говорила Хьердис. Главное — отыскать Миркъяртана прежде, чем он отыщет Ингвольд.