Местечко и оттуда снова хлестнул по отряду лучом золотого пламени. Лавина льда обрушилась в голубое пламя, которое прянуло вверх, точно радуясь такой пище, и заревело громче в своей гигантской чаше.
Доккальвы забились в раскрытую усыпальницу. Кольссинир затолкал за ними Пера, Брана и Скальга, и сам притаился у самого выхода, за горкой обломков. Огненный взгляд Скарнхравна скользнул над ними, едва не завалив их кусками падавшего сверху льда. С безумным хохотом и карканьем Скарнхравн перелетел повыше и устроился на грубом контрфорсе неподалеку от туннеля, где Брана настигли ужасные видения. Бран был не из тех, кто подвержен предчувствиям, но что-то подтолкнуло его, оттерев в сторону Скальга, выглянуть из усыпальницы и посмотреть вверх, где восседал Скарнхравн, прихорашиваясь — неземной свет, излучаемый шлемом, омывал его целиком. Даже с такого расстояния Бран различил массивную тень, которая возникла за спиной драуга, на миг зависла и примерилась, нанося удар. Скарнхравн, ничего не подозревая, в этот самый миг взмыл в воздух и, точно гигантская летучая мышь, величаво воспарил к своему излюбленному насесту.
— Видел ты это? — шепнул Бран Кольссиниру, едва веря собственным глазам.
Кольссинир звал доккальвов за собой:
— Ему покуда надоело над нами измываться. Ну же, болваны, идем, он не сможет добраться до нас, если мы будем держаться подальше от края.
— Там что-то есть, и оно следует за нами, — вполголоса сказал ему Бран. — Мне кажется, Рибху предупреждают меня об этом.
Кольссинир несколько мгновений смотрел вверх, затем перевел взгляд на Скарнхравна, восседавшего на утесе, и на голубой огонь, ярившийся далеко внизу.
— Там нас поджидает Миркъяртан, и ему уже, быть может, удалось снять с Ингвольд чары Хьердис. Кто бы ни таился в верхних ярусах — он или оно ждет, пока мы покончим с Миркъяртаном.
Когда они подошли к последним грубым подобиям ступеней, что вели на самое дно, Бран увидел на фоне голубого пламени очертания фигуры Миркъяртана и отстранил Кольссинира.
— Мой долг — вызвать его на поединок, так что первым теперь пойду я. Я должен завершить бой, который начался в чертоге Хьердис.
— Я бы мог поразить его молнией, — предложил Кольссинир, неохотно меняясь местами с Браном. — Вдвоем мы бы с ним справились. Вряд ли магия этого плаща выдержит наши объединенные силы.
Бран лишь упрямо покачал головой.
— Я спущусь туда один и хочу, чтобы вы все оставались здесь, в безопасности. Если я погибну, набросьтесь на Миркъяртана и не дайте ему завладеть мечом и сердцем. Пер, я надеюсь, что в случае моей смерти, ты
Заменишь меня и вызволишь Ингвольд из темницы. Обещаешь?
— Ну… — Пер запнулся, — я, конечно, постараюсь… но лучше бы ты не позволил себя убить, потому что, думается мне, мне не достает твоей храбрости, Бран. И подумать только, что я когда то считал тебя трусом! Ты ведь побережешься и не погибнешь, правда?
— Да, — прибавил Скальг, — мы не хотим потом объяснять Ингвольд, как все это вышло.
— Мы станем так, чтобы наверняка суметь защитить тебя, если понадобится, сурово заверил Кольссинир, сверля взглядом доккальвов — судя по их виду, никакая в мире сила не могла бы заставить их сделать еще один шаг к Миркъяртану и источнику голубого огня. Спасаясь от холода, они замотали лица, и в узких щелях блестели только их глаза. Бран спускался один, осторожно ступая по ледяным уступам. Скарнхравн отмечал его продвижение хихиканьем и бормотал что-то, обращаясь то к себе, то к Миркъяртану, а один раз метнул вверх свой огненный взгляд, и в голубое пламя опять обрушилась лавина камней и льда.
— Миркъяртан! — голос Брана отдался эхом в пустоте древней шахты.
Чародей приветственно вскинул посох, его плащ раздували леденящие порывы голубого огня.
— Это ты, скиплинг, да еще один? Ты явился завершить поединок, который мы начали в чертогах Хьердис?
— Да. До исхода ночи один из нас станет пищей голубого огня.
— Непростительная расточительность! Умнее было бы спуститься ниже и выслушать, что я хочу сказать тебе. Ни у одного из нас не достанет мощи пройти через пламя и добраться до Ингвольд, так не лучше ли попытаться придумать что-то вместе?
Бран дошел уже до самого нижнего уровня, где из расселины в скале выбивались языки голубого огня, выбеляя камень инеем немыслимого холода. Он не снимал ладонь с рукояти меча, но Миркъяртан по-прежнему держался мирно.
— Хьердис была умна, — сказал он, когда Бран остановился на безопасном расстоянии от него. — Она одна поняла истинную ценность Ингвольд — темной лошадки, за которой скрывались ты и драконье сердце. Кто владеет Ингвольд, тот управляет обладателем меча и сердца. Опасная слабость, друг мой, но твоей верностью можно только восторгаться. Будь Хьердис посообразительней, держи она Ингвольд в более недоступном месте — и она могла бы пользоваться твоим могуществом долгие счастливые годы убийств, разора и абсолютной власти. Но, должно быть, проклятье Дирстигга добралось до ее мозгов, и она ослабела. Что ж, тем лучше — одним алчным врагом меньше.
— Так ты не знаешь, где Хьердис? — спросил Бран, и на миг ему стало дурно, когда он вспомнил разбитую дверь в королевские покои.
— Говорят, умирает, — раздраженно отвечал Миркъяртан. — Однако, я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой здоровье Хьердис. Мы с тобой должны достичь согласия. Как я уже говорил, ни один из нас не обладает такой Силой, чтобы пройти невредимым через голубое пламя или обуздать его. Мы оба хотим вырвать Ингвольд из темницы, окруженной стеной огня, верно? — Не думаю, чтобы ты мог спасти ее, — сказал Бран. — Твоей Силе подвластен лишь прах, и твое дело — трупы. Без войска драугов ты немного стоишь, Миркъяртан. Если бы не плащ, который, кстати говоря, принадлежит Дирстиггу, я легко бы убил тебя, и ты это знаешь.