— Прошло уже почти три семидневки; может, нам вернуть обратно своих файров. — сказала Сайска, удивив К’лиора. В ответ на его взгляд, она пояснила. — Это подняло бы настроение каждому.
К’лиор с сомнением улыбнулся и уже хотел что-то сказать, но внезапно остановился, разворачиваясь к вейру и своему дракону.
Сайска почувствовала внезапное беспокойство, исходящее от Мелирт’ы.
«Камент’а из Исты больше нет», — сообщила ей ее королева, вылетая из своего вейра и спускаясь в Чашу Вейра с тоскливым ревом.
— Была ли это…
«Жалит’а из Телгара больше нет». — добавила еще Мелирт’а. Вейр заполнился голосами сотен горюющих драконов.
— Два дракона! — простонал К’лиор.
— Была ли это болезнь? — размышляла Сайска. Прежде, чем она смогла повторить свой вопрос своей скорбящей королеве, рев драконов вырос до полной мощи.
«Брет’ы из Бендена больше нет!»
Глава 4
Как тяжко лететь, но им хочется выше.
Им нечем дышать, хрип печален и жуток.
Вот кашель становится тише и тише…
Уходят драконы навек в Промежуток.
Форт Вейр, 507.13.12 ПП
Фиона застонала, проснувшись. Солнце стояло высоко в небе. Каждая ее мышца болью отзывалась на неловкое положение, в котором она заснула наконец, после ужасного ночного пробуждения, которое она испытала вместе со всеми всадниками. Но боль в ее мышцах была ничем по сравнению с болью в ее сердце. Она чувствовала опустошение. Такое опустошение, что в одно безумное мгновение она начала дико озираться вокруг в поисках Талент’ы, и остановилась, только поняв, что лежит на теле своей юной королевы. Она вскочила на ноги, и провела несколько долгих, напряженных мгновений, наблюдая за своим драконом в поисках признаков жизни. Она не осознавала, что сама при этом не дышит, и сделала вдох только тогда, когда увидела, что грудь Талент’ы равномерно вздымается и опускается.
Потом, к удивлению и раздражению Фионы, ее желудок громко заурчал. Она чуть не зашипела на него, испугавшись, что это может побеспокоить спящую королеву. Когда тот заурчал снова, она поспешно покинула королевский вейр, выскочив в Чашу Вейра.
Фиону поразила тишина, стоявшая в Вейре. Она взглянула на солнце над головой, чтобы убедиться в том, что уже не раннее утро, и нахмурилась — обычно в это время Чаша Вейра была заполнена шумом драконов, всадников и обитателей Вейра.
Что могло случиться со всеми людьми и драконами Вейра, подумала она, и по ее спине пробежала волна страха. Бегом она кинулась вниз по пандусу в Чашу и затем дальше, в Кухонные Пещеры.
Спустя мгновение она уже была там, среди людей, и ее вздох облегчения, казалось, был слышен в каждом уголке зала.
Танназ поманила ее, и Фиона быстро подошла, ее мозг кипел от вопросов, но добравшись до стола, она обнаружила, что может только сесть и тупо уставиться на маленькую корзинку с рулетами.
Танназ поймала ее взгляд и толкнула к ней корзинку, потянувшись другой рукой за блюдцем с маслом.
— Когда поешь, всегда чувствуешь себя лучше. — сказала ей вторая Госпожа Вейра. — Знаю по себе.
— Лучше? — повторила Фиона, удивившись бесцветному голосу Танназ. Ее поразило звучание и своего собственного голоса: хриплого, пустого и безжизненного.
— Ешь. — Танназ наклонилась и взяла рулет, показывая пример.
Фиона последовала ее примеру и медленно намазала маслом свой рулет. Было что-то обнадеживающее, почти умиротворяющее в том, как холодное масло распространяется по рулету. Все, как обычно.
Она откусила кусочек и медленно разжевала. Масло и свежий хлеб были замечательны! Фиона закончила первый кусочек и откусила еще один кусок побольше от своего рулета. Ей с трудом верилось, что ничего не изменилось после вчерашнего: рулет был хорош, а масло свежо.
— Вкусно, правда? — спросила Танназ, откусив еще кусок.
Фиона могла только кивнуть, ее рот был полон.
— Это потому, что ты голодна. — сказала ей Танназ. Она подвинула к ней кувшин и показала на кружку. — Кла холодный, попробуй.
Фиона и в лучшие времена не была любителем кла, да и холодным он был не очень. Но до нее донесся запах, и она не задумываясь наполнила кружку.
— Отлично! — воскликнула она после первого глотка. Она испытывала жажду, и в это мгновение холодный, пряный напиток был лучше чем свежайшая родниковая вода. Она прикончила свою кружку и вновь ее наполнила.
Танназ расхохоталась. — А это потому, что ты испытываешь жажду.