— В диарские земли? — не разделила моего позитивного настроя мавка. — Там же и сгинуть недолго, ты чего? — ужаснулась следом.
Обсуждаемая нами территория находилась севернее нашего княжества. Прежде — тоже княжеством значилась. А теперь это места в основном нелюдимые. Большую часть земель давно выжгло драконье пламя, а леса и раньше были малопроходимые. Но, как я и сказала, именно там жила моя прабабка по материнской линии, а потому и идти туда мне не впервой.
— Не сгину, не переживай, — заверила собеседницу. — Как я могу день рождение свой пропустить? — удивилась напоказ беззаботно, перекинула катому через плечо и крепко обняла мавку. — Отец ведь большое празднество готовит, негоже пропускать такие старания. Послезавтра вернусь, — обозначила срок своих скитаний.
Больше обсуждать ничего не стала, направилась к оставленной неподалёку лошади. И так ведь рассвело, поторопиться надо. Неплохо было бы добраться к нужному месту до наступления темноты. А ещё поскорее покинуть ордмерские земли. Я ж без спросу родительского ушла. Отец бы обязательно мне сопровождение приставил, лишнее внимание привлекли бы. Эрранцы-то в Ордмере остались. Может, и вовсе не отпустил. Обстоятельства нынче не самые располагающие к прогулкам. Однако и опасаться мне в своём крае нечего. В любом уголке владений ордмерского княжества — всё равно что дома. Люди наши друг друга не обижают понапрасну. Да и не так уж и далеко прабабкин дом от границы диарской находился. Всего-то четверть дня пешим ходом по лесной тропе… Перед ней я и оставила коня. А вот дальше всё пошло не по плану.
Извилистая дорожка привычно петляла среди исполинских деревьев, но стала менее приметной. Иногда и вовсе скрывалась с глаз долой, словно прерывалась, не желая, чтоб её обнаружили. Будто уже несколько лет никто не пользовался ею, хотя, точно знала, совсем не так это было. Моя прабабка ещё с молода ворожила, да целительствовала, к ней много кто обращался. Даже из далёких княжеств, бывало, частенько хаживали. В итоге темнеть начало, а я до её дома так и не добралась. Приходилось постоянно останавливаться, случалось и вовсе возвращаться назад, как только понимала, что тропа снова меня не в ту сторону вести начинала. Но и не в лесу же ночевать? Вот и шла дальше, упорно вглядываясь себе под ноги, чтоб больше не путаться в выбранном направлении.
И всё равно не дошла.
Замерла, как только округу наполнил протяжный волчий вой.
Нет, не страшно. Не совсем ж безголовая, чтоб не подготовленной идти.
С несколько мгновений я ещё прислушивалась к шорохам среди деревьев, раздумывая как бы лучше поступить, после чего аккуратно достала заготовленное средство самозащиты. Приближение голодного зверья уже не просто слышала. Буквально всем нутром ощущала. И вздрогнула, когда выпущенная чёрная стрела попала аккурат в бочину первому из напавших волков.
Ещё бы не вздрогнуть!
Стрела-то не моя!
Деревья вспыхнули, подобно факелам. Стало светло, почти как днём. А ещё невыносимо жарко. Я ж практически в эпицентре здоровенного костра теперь находилась. Но огорчалась я этому обстоятельству не так уж и долго. Всё потому, что внутри лесного пожара я находилась действительно не одна. Тот, кому принадлежала выпущенная стрела, стоял в нескольких шагах от моей персоны, гораздо ближе к огню, и одна малюсенькая часть моей души внезапно представила, что из нас двоих тут быстрее сгорит Сарп Эрран Сагитари, а мы с ней ещё полюбоваться на сию картину успеем. К тому же, более прискорбным было кое-что иное. Ведь…
— Вы… — продолжила уже вслух, окончательно разворачиваясь к мужчине.
В сумрачном взоре блеснула знакомая презрительная усмешка.
— Спас тебе жизнь? — вроде как задал вопрос, да больно уж интонация звучала утвердительно.
А у меня было совершенно иное мнение на этот счёт.
— Вы… — протянула снова, переводя внимание с эрранца на мёртвую бурую тушку, валяющуюся на земле. — Вы… убили его…
Заслужила ещё одну встречную усмешку. На этот раз с отчётливо ледяными нотками. И только.
— Зачем вы убили его? — продолжила вынужденно.
Хотя, о чём это я? Он же наместник Эррана! Чего ещё от него ожидать?
— Потому что он собирался тебя сожрать? — послужило мне подобием ответа.
— Но разве зверь виноват в том, что голоден и повинуется вложенным в него природой инстинктам? — поинтересовалась я встречно. — Вы ж своего князя за то, что он меня сожрёт, убивать не стали, — проворчала уже совсем тихо, отвернувшись.