– Даже чересчур красиво, – повторил Гай и коснулся пальцами лица Рики.
От неожиданности та дёрнулась.
– Ты дрожишь, – сказал Стернс, глядя, как оголённые до локтя руки девушки покрылись мурашками.
– Холодновато, – сглотнув, бросила та. – И за окном темно – тепла от солнца нет.
Гай отвёл в сторону прядь пшеничных волос, упавших на глаза Рики.
– И дрожать ты начала только сейчас, хотя за окном темно уже несколько часов.
– Значит, до этого мне было тепло.
– Упрямая.
– Что?
– Я говорю, что ты упрямая и несгибаемая. Как втемяшится что тебе в голову, так не выбьешь.
– Вот теперь ваши слова ближе к правде. А то всё «красивая», «нежная», «милое личико»… Эх, сказка так и останется сказкой.
– Помолчи.
– Что?
– Просто помолчи, – приказал Гай и притянул девушку к себе.
Охнув, та не успела опомниться, как оказалась лицом к лицу со Стернсом. Ладонями упёрлась ему в грудь, но не смогла справиться с мужской силой. Одно мгновенье, и девушка ощутила во рту его язык – сильный и от вина кислый, а горячие руки принялись блуждать по её спине. Вырваться было невозможно – всё тело обмякло, в голове творился кавардак, а смелости хватило только на то, чтобы дождаться, когда Стернс оставит в покое её губы, ослабит хватку, откинется обратно на спинку кресла и лениво потянется к столу, чтобы схватить наполненный кубок и сделать жадный глоток, как будто в горле пересохло так, что не было даже сил дышать. При этом на Рики Гай даже не смотрел.
– Уже поздно, – наконец, проронил Гайлард голосом, словно ничего не произошло. – Приготовь мне постель.
Но Рики не двинулась с места. Её лицо было растерянным, взгляд – пустым, а влажные от его поцелуя губы – бледными. Сердце в груди билось тяжело и медленно, и столь же медленно к девушке возвращалась прежняя решимость. Но всё же, собравшись с силами и делая большие паузы между словами, Рики произнесла:
– Знаете, что вы сделали? – Гай повернул голову в её сторону. – Вы только что растоптали мою мечту о первом поцелуе, которую сами же и вселили в моё сердце. Зачем? Ведь я поверила в сказку…
Ответ был жесток, спускал с небес на землю, а от того становился жесток вдвойне.
– Если бы не моё мимолётное желание, то первого поцелуя у тебя никогда бы не было. Ни с кем. Считай это моим снисхождением. Благодарить не надо – скажи спасибо большому количеству выпитого вина.
– Вы… – Рики соскочила с колен Стернса и выпрямилась перед ним.
Тоненькая, она стояла напротив того, кто минутами ранее чуть ли не заставил её поверить в чудесные превращения из гадкого утёнка в принцессу. Теперь всё встало на свои места. Чудес не бывает, а мимолётная похоть способна на какие угодно мерзости и лицемерия, лишь бы заполучить своё.
– Я, кажется, не давал тебе слова.
– Вы… – Рики не унималась. – Вы просто сухарь, не замечающий никого вокруг, кроме самого себя. В вас нет ничего, что могло бы расположить к себе. Я, наивная дура, не сразу это поняла и верила до последнего, что в вашем сердце есть хоть что-то человеческое. Но вас волнует только ваше собственное я, ваша собственная жизнь, а на всё остальное плевать!
Рики и сама не поняла, как с робкого шёпота вдруг перешла на крик, и принялась выплевывать слова, словно шелуху от семечек, случайно попавшую в рот.
– Прекрати! – рыкнул на неё Стернс и резко поднялся в кресле, чтобы встать на ноги. Спину тут же пронзила такая боль, что Гай скривился и ухватился рукой за край стола, чтобы не упасть.
– Неприятно, да?! – продолжала Рики, ничуть не думая о последствиях. – Неприятно выслушивать такие слова от той, чей удел – вам только ноги целовать. Так знайте, даже если вы прикажите мне это сделать, я скорее умру, чем выполню хотя бы ещё одно ваше распоряжение. Я больше не ваша тень. Я вам никто. И можете вздёрнуть меня, как и Сэма, и всех остальных, с кем вы проделываете такие штуки, я всё равно не сдамся. И это ещё не всё! Вот! Получайте!
Окончательно разбушевавшись и совершенно потеряв голову, Рики замахнулась, и в тот же миг её кулачок пришёлся прямо в грудь Гайларда.
Не дожидаясь, когда последует расправа, девушка выскочила из каюты, зачастила ногами по лестнице на нижнюю палубу, забилась там в самый дальний уголок и, обхватив колени руками, зарыдала. Она слышала, как бегают, грохоча сапогами и размахивая фонарями, стражники, как они выкрикивают её имя, но не отзывалась, а только нашла кусок старой парусины, нырнула под него и затаилась. Отвечать за сказанное и содеянное придётся. Обязательно придётся, ведь ни один хозяин не оставит такое поведение безнаказанным. Но пусть лучше наказание наступит завтра – сегодня у Рики уже не было сил. А завтра, как только солнце выглянет из-за горизонта и расправит свои первые лучи, она сама придёт к Стернсу и согласится с каждым его словом. Она сама… придёт.