– Так приди и возьми его.
И зверь услышал.
Могучий хвост прошёлся по верхушкам деревьев – порезы от острых макушек для изумрудной чешуи были не более, чем крохотные царапины, оставленные на коже котёнком, едва научившимся самостоятельно лакать.
Дрожащие руки сделали попытку поставить стрелу и натянуть тетиву. Ничего не получилось даже отдаленно: острый наконечник только резанул по ладони, оставляя за собой кровавый след, а сам лук чуть не выпал из рук. До того, чтобы элементарно прицелиться, дело совсем не дошло. Руки с непривычки тряслись, немели от страха, да и сам страх жил в каждом уголке тела. Всё внутри било тревогу, что нужно всё бросить и бежать...
Но что-то ещё упорно твердило, что никому на этом острове в итоге не выжить, даже Рики. И можно смириться и тихо ждать своей смерти, а можно попытаться с ней побороться. За право жить... Дурак! Убить зверя не получится никогда. Только раздразнить.
Дален тряхнул головой, прогоняя прочь ворох ненужных противоречивых мыслей. Выдохнул, поднял стрелу и сделал вторую попытку поставить её на место. Встала она в итоге криво: наконечник был направлен непонятно куда, а задубевшие пальцы в это время пытались справиться с тетивой.
Дракон пролетел мимо. Дален не выдержал и выстрелил. Стрела пропорола носом песок.
Вдох – выдох. Новая стрела легла на древко лука. Легла уже увереннее и более прямо.
– Что же тебе нужно, тварь ты этакая? – процедил сквозь зубы Дален, натягивая тетиву и целясь.
Выстрел, и совсем мимо. Даже долететь не смогла.
– Сразись мы с тобой на морской глубине, неизвестно, кто бы взял верх... Но я тебя и на твоей территории достану.
Тетива ослабилась, стрела взмыла со свистом в небо и тут же пошла вниз, чтобы быть с концами проглоченной морем.
– Сейчас будет ещё, – весь на нервах и в предсмертном адреналине хмыкнул Дален, наклоняясь за новой стрелой. Песок заструился сквозь пальцы – стрелы в ладони не оказалось.
Взгляд растерянно блуждал по песку. Стрел больше не было. Ни одной. Рядом.
Но одна – возможно, последняя надежда немного потянуть минуты жизни, прежде чем достойно умереть, – валялась в нескольких футах от костра. Та, что попробовала на вкус песок, вместо крови. Решение было принято – Дален рванул к стреле.
Дракон не дремал. Увидев, что шутовская помеха, наконец, дала сбой и отступила, камнем бросился с высоты вниз, пронёсся над успевшим упасть Даленом и просвистел над Стернсом, подхватывая того когтями с земли. Словно ножи, острые, те впились в бока Гая, но даже крика не сорвалось с его почти бескровных губ. Глаза по-прежнему были закрыты, дыхание было редким, а кожа – бледной, словно известняк на Белых скалах Имил Даара.
Хлопок крыльями – дракон почти взметнулся в небо, как вытащенная Даленом из костра обугленная развалюха-деревяшка, перекувырнувшись в воздухе с пяток раз, больно дала зверю по лапе. Дыхнув огнём в никуда, дракон разжал когти и бросил Стернса обратно на песок. Развернулся в воздухе и застыл над Даленом, злобно щурясь и хищно скалясь. В длинном чешуйчатом горле закипала лапа, и разгневанный вулкан готовился к извержению.
Дален смотрел на дракона не отрываясь. Ладонью левой руки лихорадочно шарил по песку, пытаясь отыскать хотя бы камень. Что-то холодное, острое тыкнулось в палец, и рука крепко обхватила находку. Она. Стрела. Последняя.
На древко лука стрела опять легла криво. Тетива натянулась с трудом. Прищурив один глаз, Дален хаотично водил луком из стороны в сторону, пытаясь сообразить, куда же лучше стрелять. О том, что выстрел в который раз будет смазан и все попытки целиться бесполезны, он и не думал. Он вообще ни о чём не думал, только тяжело дышал и искал момент.
Дракон был прямо над ним: жуткий, неуязвимый, с непробиваемой чешуей и ни разу не ранеными лапами. Силы в нём было достаточно, чтобы спалить дотла ещё с сотню таких же островков, но вначале зверь хотел разобраться с тем, кто упорно не хотел уходить, пусть шанс ему и был дан, а мешался под когтями и зубами и дрался за предназначенную лишь дракону добычу.
Дален продолжал целиться.
В морду? Нет, там чешуя слишком крепкая.
В глаз? Слишком тонко, не потянуть.
В лапу? А смысл?
В сердце?
И вдруг Дален на мгновенье замер. Замер от того, ему внезапно показалось, что он не только слышит, но и видит это сердце. Огромное, спрятанное за толстенным слоем кожи, оно гулко и медленно стучало, словно вело понятный лишь ему отсчёт.
Сам не понимая, что делает, Дален вдруг навёл лук на источник звука, раздражающего своим стуком так, как раздражают дятлы, усевшиеся на старый дуб, под которым решил прикорнуть путник, и ослабил тетиву. Стрела вырвалась, просвистела в небе и на всей скорости врезалась в пульсирующую грудь. Дракон взвизгнул и беспорядочно замахал крыльями. Его горло распирало от невыпущенного на волю огня. Одно мгновенье – и лава прожгла насквозь и чешую, и кожу, и даже янтарь полуприкрытых глаз. Рухнув на землю, дракон с пару раз дрыгнул лапами и хвостом и взорвался мириадами изумрудных пылинок, которые, взметнувшись к серым тучам в небе, ударились о них, вызывая проливной дождь, и растворились в ледяной воде, обрушившейся на полыхающее пламя.