Кровати с балдахинами, резные, на высоких ножках. Кресла в виде птиц, раскинувших крылья, комоды из цельного дерева. Все было таким красивым и таким чуждым…
– Прекрасно, но как в этом жить? – тяжело спросил Элай, поглядев на Адерли.
– Не знаю.
– Что теперь будет с нами дальше, Адерли? – Элай посмотрел на товарища.
– Ничего, подержат в живых, покормят и попоят вином, а потом на собрание в орден. Там все расскажем, и гори оно пропадом!
– В смысле?! – Элай недоумевающе посмотрел на Адерли.
– Миссия сделана, Элай. Война проиграна, последний дракон пал, Наблюдатель забрал дар детям ночи…
– Кто эти дети Ночи, Адерли? – Элай аккуратно сел в кресло.
– Вроде бы помощники наблюдателя. Говорят, там сильные маги проживают, которые смогли раскрыть Лоно. Честно, знать не знаю, никто не распространялся. Пойми, Элай, я не ходячая энциклопедия, я такой же солдат, как и ты, которого в один миг взяли и окунули во все то, что сейчас творится. Выполнял приказы, делал то что говорил глава ордена и Альма-матер, и все. Все что я тебе рассказал и показал – это только мои наблюдения и то, что я запомнил из всех указаний.
– Жаль, думал ты знаешь ответы.
–Элай – Адерли покачал головой. – Если бы я знал ответы на все, то возможно уже лежал бы в канаве с перерезанной глоткой, как мой предшественник.
– Твоего предшественника убили?
– Да, Архон лично перерезал ему глотку, когда эксперименты с кровью закончились, и меня об этом услужливо предупредили.
– Но ведь Боги завещали не убивать невинных.
– Разница понятий. Он был отрешенным, а значит и сам убивал во славу мирной жизни. А не убивать отрешенных боги нигде не напомнили. Вот и получается, что Архон не нарушал их заповеди.
– Жестоко… – тихо произнес Элай.
– Жестоко или нет, это так. Что касается нас, Элай, то ты сам слышал наблюдателя. Проект «Лоно» закрыт, мы свободны. Будем сидеть и ждать приказов – Адерли усмехнулся. – День, два, а может быть вечность. Не зря ведь древние переселенцы пытались провернуть всю эту авантюру, но ничего не вышло.
– Ты сам говорил, у них не было инструментов для этого.
– Говорил, но сейчас они есть и все обернулось крахом. Царь Дракон мертв. Дракон мертв. Страна в огне, все получили по заслугам. Только меня кара за деяния пока что обошла стороной – Адерли посмотрел в глаза Элая. – И тебя, поскольку ты просто юн и горяч.
– Не начинай Адерли, и так тошно от всего.
– Напьемся? – вартаран подошел к комоду, где стояла хрустальная посуда и вытащил оттуда бутылку спиртного.
– Вино? – спросил Элай.
– Нет, – сказал Адерли, откупорив бутылку, – сливовая водка.
Элай встал с кресла и молча взял бутылку у товарища, сделал несколько глубоких глотков и, закряхтев, занюхал все это рукавом.
– Пусть так – сказал Адерли и тоже выпил из бутылки.
– А знаешь, что меня больше всего пугает в нашем гражданстве – начал Элай.
– Нет.
– Эльфийская жратва! Не могу этим питаться, как вспомню лазарет, так воротить начинает.
– Ага, я, как вспомню тебя и твою норвинку в лазарете, – Адерли засмеялся и сделал еще несколько глотков. Спирт перехватил горло, вартаран поставил бутылку, закашлял, приложил ладонь к носу и глубоко втянул.
– Трепло ты Адерли – сухо сказал Элай и взял на себя инициативу пьянства.
Слов среди них больше не было. Они просто молча пили сливовую водку, пытаясь принять то, что теперь будут вечными узниками эльфийского императора. Все их старания, пот и кровь, пролитые в боях, все хитрые шаги и потуги идти против, были в миг обесценены, когда подписанные самим императором бумаги о гражданстве первой категории оказались перед ними на столе. Так и кончилась война между Сайраншеалом и Перперадо. Так же закончилась война и внутри Элая. Все чего они добились – это презрения богами ради дара войны. Войны, которая поглотила и сожрала их, оставив на потеху врагам. Элай вспоминал, как держал в детстве попугая в клетке. Его забавляло кормить и поить птицу, слушать его забавные крики. Теперь он и сам стал этой птицей. Не мог больше делать, что хочет и жить так, как жил. Он теперь был в клетке вместе с Адерли, а все ради чего. Ради любви к стране, которая давала тебе хлеб и молоко, дала образование, а за спиной у тебя вершила дела, которые богопротивны любой религии. А потом, правители этой страны призвали тебя умереть за нее. Увы, игра пошла не по правилам, так вышло, что они с Адерли перевернули игру, да только вопрос так и остался открытым, выиграли они, или же это игра перевернула их к верху брюхом. Чего стоила свобода, за которую они пошли сражаться. Стоила ли подлость правителей всех этих жертв. Элай думал, но не мог понять, кто теперь они с Адерли, предатели, проигравшие или победители. Единственное, что в пьяном сознание не давало покоя, так это желание умереть в тот день, в крепости, когда их травили ядом, а потом они шли на врага. Лучше было умереть тогда и остаться героем в сердцах граждан и в сердце Перперадо. Тогда бы он не знал, что все это было зря.