— Между Небом и Землей.
— Что?
— Между Небом и Землей. Когда-то этот зов заставил меня покинуть братьев моих и бродить в лесу. Там я встретил человека, который научил меня музыке. Он был великим учителем. Драконы не любят музыку. Они презирают ее за бесполезность. Им недоступны искусства. Учитель поразил меня своей музыкой и научил играть на флейте. Ты слышала душу дракона, пустую и вечную, как сама смерть. Из самой глубокой бездны льется моя музыка. Когда-нибудь она откроет мне последнюю тайну.
— А ты можешь научить меня музыке?
— Не знаю. У меня был великий учитель, а я все еще ученик. И потом, ты не представляешь себе, насколько мы разные. Мы совсем не похожи.
— Может, попробуешь?
— Я постараюсь познакомить тебя с флейтой, но я не уверен, что у меня это получится.
— Получится. По-другому и быть не может.
Она училась легко. Играючи и быстро нашла свою флейту. И хоть играла она не так виртуозно, но ее музыка была переполнена жизнью и лилась через край. Часто они играли вместе. Тогда их сердца сливались в одной мелодии.
Он не сразу понял, что его разбудило. Она плакала, стараясь делать это как можно тише, и эти сдавленные рыдания…
— Что случилось?
— Ничего, все нормально.
— Ты плачешь?
— Нет, тебе показалось.
Он осторожно повернул ее к себе.
— Оставь меня! Говорю же, все в порядке.
— Ты вся дрожишь. Ты не заболела?
И тут ее прорвало:
— Я не могу так больше! Слышишь! Ты очаровал меня, околдовал! Я не могу думать ни о чем другом! Твой взгляд… прикосновение… ты такой близкий и такой… такой чужой, далекий. Ты есть, но тебя нет рядом. Ты играешь со мной, но я только о тебе и думаю, мечтаю… А ты… ты ничего не видишь, как будто ты гдето далеко-далеко… ты рядом и тебя нет! Ты ничего не видишь!
— Ты же знаешь, мне незнакомы чувства.
— А мне знакомы! Я люблю тебя! Не понимаешь? Люблю! Я с ума схожу… Вам же нравятся земные женщины? Возьми меня, будь со мной. Не можешь любить?… Моей любви хватит обоим. Я так хочу быть твоей!
— Ты не знаешь, чего просишь. Я отравлю тебя. Ты умрешь очень тяжелой смертью.
— Ну и пусть! Мне все равно, что будет потом.
— Ты готова умереть, но ради чего?
— Я люблю тебя! Люблю! Люблю! Люблю!
— Подожди. Послушай меня. У каждой задачи есть решение. Вопрос порождает ответ уже своим возникновением. Мы найдем выход. Долго сидел дракон без движения, ничего не видя и не слыша, затем поднялся и занялся едой.
— Поешь. Нам предстоит долгий путь на небо. Я знаю, кто нам поможет. Сказочник. Он дракон. Он древнее времени. Драконы считают его чудаком за то, что он хранит бесполезные знания.
— Они же бесполезные.
— Для драконов. Для них мы с тобой тоже бесполезные вместе со своими музыками и любовью.
— Он точно поможет?
— У него и спросим.
Сказочник превзошел все слухи. Жил он сам по себе, тяготясь обществом. Облика вообще не имел никакого и был самым древним среди них.
— Рад тебя видеть, Сказочник. Как поживаешь?
— Пару миллиардов лет назад со мной еще чтото могло произойти, а теперь… Но ведь ты не об этом пришел спрашивать?
— Нам нужна твоя помощь.
— Нам? С тобой точно что-то не в порядке.
— Ты не прав, но тебе этого не понять. Она…
— Она умрет раньше, чем я ее замечу, так какое мне до нее дело?
— Так же, как и я, она ушла от всех в лес. Так же, как и меня, ее покорила музыка. Какое-то время мы играли с ней вместе, но теперь к ней пришло то, ради чего она готова умереть.
— Ну и что? Она и так скоро умрет.
— Пойми, Сказочник, все это не случайно. Сначала была музыка, теперь она. Она готова умереть ради любви, а ты и представить себе не можешь, с какой силой они цепляются за свои жизни.
— Чего ты хочешь?
— Научиться любви.
— Ты еще более сумасшедший, чем кажешься.
— Это мой путь. К тому же ты ведь тоже не такой, как все. Эти твои сказки…
— Я старше всех на целую вечность и видел слишком многое, чтобы быть похожим на других, а ты и жить-то еще не начал.
— Пойми, сказочник. Это нечто большее, чем мы и они, я знаю это, а сейчас помоги мне.
— Есть для тебя одна сказка. Правда, я сам ее до конца не понимаю.
— Странные слова.
— Это стихи.
— Стихи?
— Ты еще больше удивишься. Это пророчество.
— Я думал, что пророчества — бред для людей.
— Пророчества совсем не ерунда.
— Ты меня удивляешь.
— Эти стихи существовали еще задолго до меня. Видишь ли, не только мы вечные.
— А кто еще?
— Я сам толком не понимаю. Это за гранью жизни и смерти.
— Ты чего-то не знаешь?
— Представь себе, очень многое, а еще больше я не могу понять.
— Это невозможно!
— Лучше скажи, ты стихи понял?
— Не совсем.
— В первой строчке говорится, что ты должен стать смертным.
— Как это сделать?
— Ты что, настолько дурак?
— Я буду дураком, если откажусь. Мы такие умные, такие правильные, такие вечные. Живые такими не бывают. Мы мертвы, а я хочу жить. Может, со смертью я обрету жизнь? Не зря же ждали меня эти стихи.
— Как стать смертным, я знаю, а вот дальше…
— Дальше я понял.
— Обратной дороги не будет, а ты даже не знаешь, для чего…
— Посмотри на нее. Она за этот день прожила боль ше, чем я за всю свою жизнь. А что я теряю? Я готов.
Книга дракона
В один миг он потерял все. Трон, друзья, деньги — все это осталось в другой жизни. Иногда ему казалось, что той жизни не было вообще. Родной брат и любимая жена! А он доверял им. Нет у царей ни жен, ни братьев. Он узнал о заговоре, когда его уже шли убивать. Бежать! В чем есть… Сначала по крышам, затем прочь из города… Кто-то пытается остановить — отлично! Теперь у него есть одежда и нож. А дальше? Никаких дальше! Прочь из города все равно куда. И вот лес, океан… Погоня, как и прежняя жизнь, остались где-то в далеком прошлом. Сколько он не ел? Это уже не имеет значения. Главное — он жив, а в лесу от голода еще никто не умирал.
— А мне везет! — Он набрел на жилище отшельника.
Он сидел у костра, а отшельник колдовал над чем-то вкусным.
— Ты даже имени моего не спрашиваешь.
— А зачем оно мне? Я и без своего обхожусь прекрасно. А вот хорошая еда тебе сейчас важнее любого имени.
— Спасибо тебе, добрый человек. И за еду, и за то, что, ни о чем меня не спрашивая, принял как старого друга.
— Ночь длинная. Захочешь — сам расскажешь, а нет, так и не надо. Я не из любопытных.
Несмотря на голод, он ел, стараясь сохранить достоинство, а когда насытился, рассказал отшельнику все, что с ним приключилось.
— Ложись спать. Теперь тебе нужен отдых. Солнце встает рано. Да и нам нечего засиживаться. Вот чего он совсем не хотел, так это просыпаться, вставать, идти куда-то, но отшельник не отставал: