Может так выглядела грань?
— Быстрее! — выкрикнул Хаджар.
Он еще видел лицо офицера, с которым только что говорил, видел его протянутую в немой мольбе руку, но уже ничего не мог сделать. Воин, упавший внутрь круговерти тьмы и света, постепенно исчезал в пыли цвета свежей крови.
Куски породы, взлетая в воздух, постепенно исчезали прахом, но они все еще были достаточно тверды и тяжелы, чтобы выдержать подковы скакунов и колеса повозки.
Хаджар, ведомый лишь интуицией и инстинктами, дернул вожжи.
— Хья! — выкрикнул он. — Пошли! Быстрее! Хья! Хья!
Он стегал скакунов без пощади и не сдерживая силу. Вожжи оставляли на спинах лошадей кровавые следы, будто их стегали кнутами. Кони ржали от боли и бежали так быстро, как только могли. Может из-за той же боли. А может тоже — по причине страха.
Они, как и все живое вокруг, как птицы, как редкие зверьки, прятавшиеся в траве, как люди и ездовые животные, ощущали присутствие незримого духа с косой, собиравшегося богатую жатву.
Хаджар, используя имя ветра, прокладывал путь от одной каменной платформе к другой, успевая покинуть те до того, как ненадежная опора превратиться в пыль.
Вокруг падали люди. Они кричали. Пытались зацепиться за повозку, но Хаджар не мог позволить себе остановиться. Он чувствовал, что если замедлиться хоть на мгновение, то упадет вниз и уже ничем и никому не сможет помочь.
Дрожали рессоры, когда повозка прыгала с одного пласта на другой. Кто-то еще, увидев летавшую между платформами повозку, пытался повторить тоже самое. У кого-то получалось, но большинство не успевали вовремя покинуть плато и падали вниз. Туда, где даже их крики пожирало голодное пространство.
— Быстрее! — рычал Хаджар. — Быстрее!
Имя ветра ослабевало. Его терзали изменчивые потоки реальности и, в какой-то момент, повозка скакала между взмывавшим в воздух и растворявшимися в танце мрака и света кусками породы только за счет силы самих коней.
— Мы разобьемся! — закричала Лэтэя, когда перед ними показалась огромная пропасть, разделявшая последнюю платформу и медленно растворявшегося, уже мертвого, огромного Мула.
— Держись!
Хаджар обхватил Лэтэю за талию и, последний раз стеганув скакунов, отпустил вожжи и вскочил на козлы. Когда колеса разваливающейся повозки оторвались от поверхности, Хаджар, используя всю силу как физического, так и энергетического тел, взмыл вверх.
Ржание испуганных, окровавленных лошадей, исчезало где-то внизу, пока Хаджар вместе с Лэтэей летели прямо на костяной горб мула.
Обнажив Синий Клинок, Хаджар вонзил его в горб, а затем прижал к себе Лэтэю.
До городка, из которого доносились испуганные крики и возгласы, оставалось километр по отвесной стене из белой кости.
— Мы не успели, — прошептала Лэтэя.
Хаджар посмотрел туда, где только что находилась долина. Теперь, вместо неё, вместо вообще какой-либо реальности, постепенно смыкались стенки сферы тьмы и света. Сдувавшимся шаром она стремительно смыкалась в одну единую точку.
Хаджар накрыл одеждами Лэтэю и, прижав ту к себе, вжался в стены горба.
И, в последний момент времени, аномалия пожара даже его — само время. Все замерло. Ни звуков. Ни мыслей. Только костяной горб, полуразрушенный город и пара сотен тех, кто налип на островок реальности в расколе самой реальности.
А затем исчезли и они.
— Кто ты такой?
— Я? Это сложный вопрос. Я уже давно забыл.
— Забыл? Я тоже забыл… Кто я такой? Как меня зовут?
— А как ты хочешь, чтобы тебя звали?
— Хочу? Что такое… хотеть?
— Ты не знаешь? Что же… этим ты мне напоминаешь одного моего ближайшего друга и вернейшего врага. Он тоже не знал, что такое хотеть.
— Друг… враг… я не знаю что это… Где мы?
— Там, где ты будешь в безопасности.
— Здесь ничего нет…
— Да… ты прав… наверное будет немного одиноко там, где ничего нет.
— Наверное… я не знаю, что такое одиноко.
— Жаль, я не могу сказать того же. Я знаю. Слишком хорошо знаю. Поверь — тебе не понравится. Настоящее одиночество хуже смерти.
— Смерть? А что такое смерть?
— Я покажу тебе. Это и все остальное.
— Хаджар!
Сквозь мглу прорвался знакомый голос.
— Хаджар! Открой глаза, безумец ты несчастный!
Глаза… да… ему нужно было открыть глаза.
Он их открыл и по ним тут же хлестнуло болезненной резью яркое, полуденное солнце. Странно, он помнил, что все произошло под самый закат.
— В данный момент, вполне счастливый, — прокряхтел он и поднялся, пусть и с помощью Лэтэи, на ноги. Мотнув головой и проморгавшись, он смог оглядеться. — Проклятье… это точно не долина Синих Крыш… где мы?