Причина, может даже единственная причина чтобы сражаться.
Сражения…
Кафем, Легкое Перо, могучие адепты Чужих Земель. Они были для Хаджара как этот дождь для мух. Препятствие, бегство от которого приведет лишь к тому, что в какой-то момент он споткнется и…
Взгляд Хаджара привлекла маленькая мушка. Не такая быстрая, как остальные, она летела не строго по прямой, в попытке обогнать саму смерть. Нет, она порхала между каплями воды, отступая, когда требовалось, загибая широкие крюки, если то было необходимо, иногда даже замирала, чтобы ринуться вперед и, в последний момент, увернуться от пасти рыбки и скрыться в листве, где могла перевести дух.
Из всех, кто пытался пересечь сад, лишь одной ей это удалось.
Хаджар посмотрел на свой меч.
Его техника — техника Разорванного Неба олицетворяла его стремление. Достичь Седьмого Неба и спросить у богов за все их безнаказанные прегрешения.
Спасти жену и дочь…
Но мог ли он это сделать так же, как мухи пытались пересечь пруд. Просто летя вперед.
Синий Клинок покинул клинок, а Хаджар призвал ветер. Верный друг мгновенно откликнулся на зов и они стали едины. Хаджар ощущал потоки ветра, как тропы перед собой. Они раскинулись так далеко, что на их фоне горизонт казался чем-то близким, затерявшимся между собственными пальцами.
А там, дальше, раскинулись бесконечные дороги, где резвился в своем бесконечном путешествии Ветер.
Хаджар ступил на тропинку. Но на этот раз он не позволял ей увести за собой. Нет, Хаджар взмахнул мечом и тропинка изменила свое направление, а Хаджар, словно его верный друг, плыл по ней легко и спокойно.
Когда надо — он пригибался, чтобы не удариться о встречный поток ветра, когда надо — останавливался, дабы инерция перешла от ног к рукам, а от рук — к мечу и вылилась в метком, хлестком ударе, который лишь менял направление тропы-ветра, так неожиданно и так внезапно, что нельзя было уследить даже за полами одежд.
Будто синий туман с облаками, плывущими внутри, плыл между потоками дождя, внутри которых замерло отражение огней дома. Будто искры падающих звезд.
Ветер, танцующий среди падающих звезд.
Спокойный, но могучий.
Быстрый, но плавный.
Когда Хаджар остановился на другом конце сада, под очередным навесом, то на его одежде не осталось ни единой капли влаги, и ни одна травинка не была примята его ногами.
Синий Меч вернулся обратно в ножны. В воздухе же еще какое-то время дребезжали синие полосы, оставленные ударами клинка.
Разорванное небо…
Как бы ни был силен Хаджар, но всегда находились те, кто оказывался сильнее, быстрее, хитрее, опытнее. Но если муха смогла преодолеть сад и уйти от всех опасностей, то не значит ли это, что Хаджар шел верной тропой, но не в том направлении.
Он протянул “руку” внутрь пространственного кольца и, достав осколок волшебного нефрита, направил в него мысли. Те сплетались в единое марево из которого появлялись какое-то слова, образы, движения меча и тела. Пока, наконец, осколок не вспыхнул и не покрылся волшебными рунами.
Хаджар поднес его ко рту и прошептал:
— Найди того, кому ты нужнее.
После чего, размахнувшись, Хаджар кинул осколок в небо. Ветер, словно веселый пес, подхватил дар и понес его куда-то вдаль, где, может, находился тот, кому Разорванное Небо будет нужнее, чем своему создателю.
Пришло время двигаться дальше. Двигаться со спокойной головой и холодным сердцем. Совсем как ветер. Ветер приходящий из Северных Долин.
— Я назову тебя, — Хаджар, вновь обнажая меч, взмахнул им и поток ветра, отплясывая среди капель дождя, не касаясь оных, достиг пруда и заставил водную гладь слегка подрагивать. Даже самая сильная защита имеет свое слабое место и даже самый сильный удар, если он не найдет цели, не приведет к победе. — Техника Меча Пути Ветра.
Хаджар, собрав воедино все, чего постиг с момента, как покинул Страну Драконов и все, что пережил прежде, сделал неуловимое движение мечом и не миг дождь прекратился. Но не потому, что природа сменила нрав. Просто на долю мгновения весь сад накрыли энергия, мистерии и воля меча Хаджара.
— Бесконечный Ветер, — назвал Хаджар первую стойку своей новой техники.
Он вернул меч обратно в ножны и, кивнув самому себе, продолжил путь к гостевому дому. Оставалось надеяться, что его не съедят заживо из-за того, на что он согласился пять минут назад.