К удивлению Белль, когда она стала встречаться с Румпелем, его поведение немного изменилось. С каждым днем и каждой минутой его нервозность все больше пропадала, уступая уверенности и напору. Проявлялись все более острые черты характера, которые она не ожидала по началу увидеть, но в то же время они тоже покоряли ее сердце. Он всего лишь стал более острым на язык и всегда мог в одно мгновение вывести ее из равновесия. К счастью, он делал это лишь дразня, наслаждаясь ее румянцем негодования. В особо удачливые дни, ей удавалось заткнуть его поцелуем.
Белль ценила то, с какой скоростью развивались их отношения. Мужчина был галантен и никогда не намекал на интимную часть их отношений. Белль думала, что может в его землях было принято действовать иначе, но он, казалось, перенял ее ритм и, прислушиваясь к каждому ее слову и жесту, действовал лишь настолько, насколько она сама могла себе позволить, даже не задумываясь об этом. И за это она была благодарна ему.
С другой стороны их отношений был Голд.
Это существо, по мнению Белль, тут же почувствовало что-то, так как он яростно стал обнюхивать ее, недовольно пыхтя и прижимаясь носом в тех местах, где недавно были руки Румпельштильцхена. Она уворачивалась от этой настырной морды с каждым разом, пока не сдалась, когда Голд уткнулся носом в шею, где Румпель оставил едва заметный след от своих губ, и опасливо зарычал. Белль ойкнула и отступила на шаг.
— Хорошо, ты прав. Я… встречаюсь с Румпельштильцхеном.
К ее удивлению, Голд даже не повел бровью, он тихо зарокотал и, вновь ткнувшись мордой к ней, стал внезапно обтираться об нее.
— Что ты делаешь? — Белль попыталась увернуться от него, но неожиданно упала от толчка на заботливо подставленную лапу. — Голд! — дракон лишь вновь зарокотал, продолжая обтираться мягкими чешуйками под подбородком о ее волосы, шею и плечи.
— Ты серьезно? — она не оставляла попыток увернуться от него, но это лишь раззадоривало дракона, от чего она буквально каталась на ладони под его напором. Вывернувшись, она неожиданно для дракона схватила того за ноздри, останавливая. Он издал недовольное ворчание, пытаясь свести глаза к носу, чтобы увидеть ее под собой, нахмурившись, когда Белль захихикала. Отпустив его одной рукой, она насмешливо постучала ему по кончику носа.
— Я знаю, что ты делаешь, Голд! Прекрати меня метить, Румпельштильцхен все равно не почувствует этого, а мне лишь щекотно, — с улыбкой произнесла она. Она взвизгнула, когда он отстранился, взглянув на нее сверху с высоко выгнутой бровью, после чего к ее испугу резко наклонился и стал облизывать от ног до самой макушки.
— Голд! Ты не выносим! — она завизжала, смеясь и уворачиваясь от него. — Вредный дракон! — сквозь смех крикнула она, умудрившись перевернуться на живот и немного проползти к щели между его раздвинутыми пальцами, надеясь выскользнуть через нее в попытке сбежать.
Дракон не заметил подвоха, пока его шероховатый язык не подцепил подол платья, задрав его к верху. Он не успел сообразить, что пошло не так, когда его язык уже коснулся обнаженной кожи задней части ее бедер. Белль тихо ойкнула, замерев на месте, в то время как Голд замедлился, с наслаждением проскользнув языком от самых ее коленок до верхней части бедер. Дракон довольно заворчал, вновь лизнув ее, а после, убрав язык, уткнулся носом в мягкую кожу ягодиц. Белль испуганно вцепилась в кожу между его пальцев, почувствовав, как его лапа задрожала, а ноздри глубоко вдыхали ее аромат. Сейчас в голове у нее было множество мыслей, она надеялась, что дракон не продолжит, ей не хотелось повторять прошлого инцидента и к тому же сейчас у нее был Румпель, и, видит бог, даже после такого, она едва сможет смотреть ему в глаза.
Голд чувствовал нервозность, исходившую от нее. Он чертовски увлекся, и теперь не мог контролировать тот жар, что распространялся внизу живота. Чувствуя на ней слабый запах своего человеческого я, ему словно снесло крышу. Хотелось, чтобы все знали, кому она принадлежит. Драконы имели железы на скулах, как и все рептилии и он просто не мог не оставить свой запах на ней, более ярко-выраженный от лица дракона, чем человека. Она бы не чувствовала это, но его эго было бы удовлетворено. Любой чужак определенно бы понял, что она занята. Может, люди не могли бы чувствовать его запах, но что-то определенно отталкивало бы мужчин от нее.
А сейчас она лежала под ним, ожидая его действий, ему так хотелось вновь попробовать ее кожу на вкус. Еще и еще, но он уже чувствовал тонкие нити страха исходящие от нее. И он мог понять, почему. Что ж, не в этот раз.
Белль почувствовала, как он выдохнул, обдав ее замерзающую на прохладном воздухе кожу теплым потоком из ноздрей. Неожиданно для нее он медленно поднял морду, Белль хотела бы немедленно привести себя в порядок и покинуть ангар, как вдруг почувствовала, как его зубы мягко прикусили ее в районе лопаток. К счастью и одновременно к ужасу, он аккуратно зажал между зубами лишь ткань ее одежды и резко поднял вверх, как тряпичную куклу.
— Голд?! Отпусти меня, мне ст… — она закричала, когда его пасть резко разжалась от ее приказа и плюхнулась в удачно подставленные руки. Он лишь раздраженно зарычал, вновь подхватив ее за одежду и, едва она успела что-то сказать, быстро повернув шею, опустил ее на спину.
Белль вцепилась в знакомый гребень на спине, одарив его яростным взглядом.
— Ты мог просто предложить! Чертовски меня напугал, и я даже не думаю извиняться за ошейник! — ее предложения в конце перешли на рык, едва ли не подражающий его. Это должно было смутить дракона или же насмешить, но что-то внутри него очень заинтересовалось тем, какие бы Белль смогла издавать еще звуки, будь она драконом.
Он лишь проворчал что-то невнятное ей в ответ и направился к выходу из ангара.
В тот раз они взлетели без происшествий и с первого раза. Ее присутствие придавало ему сил, а вечер давал возможность лететь на более длинное расстояние, он хотел показать ей, как можно больше.
С этого дня он все чаще стал брать ее с собой в путешествия, позволяя даже иногда брать с собой мешок для каких-то новых и незнакомых трав. Белль была счастлива и одновременно насторожена. С каждой их встречей дракон словно становился больше, хотя, возможно ей это только казалось. Он определенно становился сильнее. С каждым их полетом, он залетал все дальше и дальше. Единственное, что настораживало Белль, было то, что он все чаще вился вокруг нее. С каждой встречей он обтирался об нее, ему все сложнее удавалось держать свой язык за зубами, не облизав при каждой встрече. И не дай бог им удавалось найти какую-то поляну, укрытую мягкой травой, сохранившейся в начале зимы, как он тут же валил ее на землю, прижимаясь к ней мордой, или пытаясь притянуть в объятия.
Несмотря на опасения, Белль все чаще списывала это на собственничество и ревность. Все же он, как существо, мог чувствовать запах Румеля на ней, вот и показывал ей свою заботу, как мог. Она принимала его настолько, насколько могла, пытаясь не обидеть и не оскорбить его чувства.
***
Белль вздрогнула, когда знакомая рука сзади обхватила ее за талию. Этот мужчина был настолько горяч, что жар его тела проникал сквозь толстое пальто, медленно согревая ее.
— Ты напугал меня, — с улыбкой произнесла она, когда Румпель положил свой подбородок ей на плечо.
— Мм… Я не хотел, но ты снова не оставила мне выбора, — лениво пробормотал он, притягивая ее ближе к своей груди. — Я скучал, — прошептав, он прижался носом к ее уху, неожиданно фыркнув, вместо поцелуя. Белль захихикала, попытавшись увернуться, но ее сопротивления было безуспешно, объятия стали крепче, а Румпель, завороженный появившимися мурашками на нежной коже ее щеки, попытался поцеловать каждую из них.