— Нужно немедленно это все снять. Белль, ты вся дрожишь, — испуганно произнес мужчина, нервно начиная дергать за завязки, которые лишь все больше становились узлом, не помогая ему. Она лишь виновато взглянула на него, непроизвольно потянувшись ближе, чувствуя, как от его пальцев исходило тепло, проникающее сквозь мокрую ткань. Где-то глубоко в мыслях она задалась вопросом, почему он был таким сухим и теплым.
Рыкнув, Румпель резко дернул нити, разрывая платье. Теряя терпение, не прилагая особых усилий для сохранения ее одежды в целости, он стал раздирать прилипшую к телу ткань. Когда мужчина освободил ее от домашнего платья, руки неуверенно застыли над мокрой ночнушкой, соблазнительно прилипшей к обнаженному телу. Нервно облизнув пересохшие губы, он взглянул на Белль.
— Прошу, скажи что-нибудь…
— Мне х-холодно, — сквозь стучащие зубы выдавила она, покачнувшись в сторону тепла.
— Глупая девушка, — зарычал он, разрывая последнюю мокрую ткань, что скрывала ее достоинство, тут же накрывая плечи лежащим на кровати одеялом. Его действия были быстрыми и точными и только маленькая коварная мысль дразнила его тем, что он мог бы воспользовавшись ее состоянием, полюбоваться ее телом хоть на мгновение. Едва ткань коснулась ее, он тут же притянул дрожащее тело к себе, заключая в крепкие объятия. Едва Белль почувствовала тепло тела, она вцепилась в него, впиваясь пальцами в сухую ткань его рубашки, в попытках слиться с ним в единое целое. Румпель задушено охнул, едва не потеряв равновесие с ней на руках и немного сместился, позволив ей быть ближе к огню.
— Вот так, дорогая. Позволь теплу проникнуть в твое тело, ты сейчас согреешься, — бормотал он, уткнувшись носом в ее влажные волосы, методично растирая спину сквозь одеяло. — Я рядом, сейчас все будет хорошо, — тихо шептал он, мысленно поднимая температуру своего тела на несколько градусов выше. Он не хотел, чтобы его храбрая, добрая и отчаянная девушка заболела.
Румпель растирал ее тело до тех пор, пока хватка на нем не ослабла, а дрожь почти не утихла. Она все еще подрагивала в его руках, но этого стоило ожидать, тело не могло справиться с таким стрессом сразу.
Когда руки скользнули по его спине, он улыбнулся: Белль пришла в себя.
— Я… голая? — хрипло и неуверенно поинтересовалась она, ближе прижавшись к его телу.
— Да, — помедлив, ответил он. — Ты кричала, что тебе жарко и бросала в меня одежду, пока я не остановил тебя.
— Что ж, это было лучшее мое решение за последние несколько часов, — пробормотала она, уткнувшись носом в его плечо.
На мгновение Румель едва не прикусил язык, услышав ее, тут же обрадовавшись, что с ней все в порядке, если ее чувство юмора уже вернулось.
— Я испугался за тебя, ты ни на что не реагировала, — серьезно сказал он, уткнувшись носом в месте на шее, где бился пульс. Ее сердцебиение успокаивало бушующий в нем адреналин и страх.
— Спасибо, — выдавила она, когда тело пробрала еще одна дрожь.
— За что?
— За заботу и… тепло, очень неординарный способ согреть беззащитную девушку, — с улыбкой произнесла Белль, поцеловав его в плечо через рубашку, задавшись вопросом, почему он был таким сухим в ее руках.
— Лучший способ быстро согреться, это получить тепло тела или разогнать кровь. Я… я бы хотел сделать это… — он осторожно, неуверенно коснулся губами пульсирующей точки на ее шее.
— Что ты имеешь ввиду? — Белль нахмурилась, борясь с желанием отодвинуться от него, чтобы взглянуть ему в глаза и прижаться ближе в поисках тепла.
— Белль, позволь мне доставить тебе удовольствие, это.
— Румпель, я не…
— Я знаю, любое твое слово и я остановлюсь. Я говорил то, что имел в виду в пещере, ты будешь в порядке, я тебе обещаю, — спешно пробормотал он, проложив медленную осторожную дорожку поцелуев вдоль ее шеи.
— Почему мне кажется, что есть другие способы? — с улыбкой произнесла она, опустив руки ему на талию. — И ты выбрал лишь самые удобные для тебя.
— Но это самый действенный, — запротестовал он, нежно прикусив мочку ее уха. — К тому же, я должен тебя немного наказать, за неповиновение мне. Мы едва добрались до дома живыми.
— Что ж, — подавив дрожь, прерывисто выдохнула она. — Если он такой действенный, как ты говоришь…
Белль вскрикнула, когда он неожиданно подтолкнул ее назад и через несколько шагов опустил на кровать.
— Румпель… — она цеплялась за его плечи, впервые за долгое время взглянув в глаза.
— Доверься мне, — искренне, открыто сказал он, нависнув над ней, но не двигаясь в ожидании решения.
— Я тебе доверяю, — ответила Белль, коснувшись прохладной ладонью щеки, довольствуясь тем, как он прижался в ответ на ее ласку. Он медленно скользнула ладонью выше, погружая руку в его немного влажные слегка завившиеся волосы. Румпель с трудом сдержал стон, когда вдоль позвоночника пробежала дрожь, а по телу от ошейника разлилось ранее незнакомое ему, одурманивающе удушающее тепло.
— Ты не пожалеешь, — пробормотал он, накрывая ее губы в поцелуе. Его рука медленно обвилась вокруг ее талии, обхватывая и подтягивая в глубь кровати, давая им обоим возможность удобнее расположиться на узком пространстве. На мгновение он задался вопросом, насколько не прилично в ее землях дарить широкие кровати, но тут же забыл о нем, когда ее пальцы сжались, коснувшись ноготками чувствительной кожи головы. Он довольно застонал, углубляя поцелуй, лаская и дразня ее кончик языка своим.
Белль почувствовала, как его колено протискивается между ног и не уверенно раздвинула их, приветствуя его приятную тяжесть и тепло. Опираясь на локоть, второй рукой он скользнул от плеча, минуя ее грудь, до талии. Ласково рисуя большим пальцем успокаивающие круги на коже.
— Ты такая красивая, — с благоговением, хрипло произнес он, разорвав поцелуй и взглянув ей в глаза. — Я никогда не думал, что смогу встретить в своей жизни кого-то… кого-то такого, как ты, Белль…
— Все хорошо, — она потянула руки, желая коснуться шеи, но почувствовав напряженность, переместила их на плечи. — Я рядом, теперь все будет хорошо, — Белль ойкнула, когда он лихорадочно стал покрывать поцелуями ее лицо, а затем тихо захихикала уворачиваясь от его неаккуратных, щекотливых поцелуев.
— Если ты смеешься, значит, я делаю, что-то не так, — проворчал он, спускаясь поцелуями к шее. Услышав ее первый судорожный вздох, он улыбнулся. Его рука медленно скользнула вверх, накрывая ее аккуратную грудь теплой ладонью. На мгновение Белль напряглась, ощутив столь откровенную ласку от него впервые кожа к коже. Тело само выгнулось к его прикосновениям на встречу, когда большой палец коснулся чувствительного соска. Белль охнула, вцепившись рукой в его рубашку на плече, не зная, что ей следовало делать дальше. С каждым движением, с каждым прикосновением ее сердцебиение учащалось, а напряжение скапливалось внизу живота.
Румпель болтал какую-то ерунду между поцелуями, осыпая ее комплиментами, произнося помимо них что-то, что она едва могла понять. Ее сосредоточенность распалась на мелкие кусочки, когда он подтолкнул горячим языком прохладный кристалл на ее шее, издав какой-то довольный звук, восхищаясь появившимися от смены ощущений на ее теле мурашками. Его язык скользнул ниже, обводя чувствительный сосок и накрывая губами в поцелуе. Белль застонала, притягивая его ближе к себе.
Казалось, его руки и губы были везде, поглаживая и сжимая, лаская и дразня. Белль едва сдерживала стоны, от его служения ее телу. Ее бедра предательски качнулись вперед, когда напряжение в низу живота стала невыносимо. Румпель довольно заурчал, спускаясь влажной дорожкой поцелуев вниз по ее животу и ниже, там где… Белль сдвинула ноги, обхватив его плечи бедрами.
Мужчина послушно замер, оставляя маленькие легкие поцелуи чуть ниже пупка, успокаивающе поглаживая ее бедра и ягодицы.
— Белль… — выдохнул он, вдыхая аромат ее возбуждения. — Дорогая, я чувствую твой запах, просто позволь… — он тихо застонал, поднимаясь поцелуями вверх и накрывая ее губы в страстном, глубоком поцелуе. — Позволь мне прикоснуться к тебе, — прошептал он в губы, жадно поймав первый неожиданный вскрик, когда его ловкие пальцы коснулись ее влажных от возбуждения складок. — Позволь доставить удовольствие, — он пристально взглянул ей в глаза, коснувшись этого ноющего, жаждущего внимания пучка нервов между ее ног. Белль застонала, вцепившись в его плечи, удивленно смотря в его расширенные от желания зрачки. — Да, вот так, просто позволь мне, — он едва ощутимо, дразня, поглаживал ее круговыми движениями, наслаждаясь непроизвольными покачиваниями бедер, румянцем на щеках и потемневшими от наслаждения глазами.