Магический кокон в последний раз осветил берег реки и исчез, обнажая фигуру дракона света и человеческой девушки.
Темные драконы держались в стороне, с немым любопытством наблюдая за обрядом. И когда все закончилось, а магию смыло волной, только Дертен приблизился к девушке. Он недоверчиво покачал головой, но ее сердце действительно вновь билось. Дертен слышал о древних легендах, но всегда считал, что это был очередной миф, созданный драконами света. И даже став свидетелем настоящего чуда, дрейфус все еще не верил в происшедшее.
- Любопытно, - бросил Дертен. Он знал, что отца заинтересует подобный феномен. Хотя, возможно, только драконы света могли возвращать мертвых к жизни. - Ее связать, а то сильно прыткая девица, - приказал он.
- Его убить? - спросил Прол, пнув ногой бесчувственное тело одалима.
Дертен с радостью омыл бы меч в крови дракона солнца. Впрочем, он знал, что этот миг еще наступит, но он был готов проявить терпение. Ведь легенды гласили, что если убить носителя, то сердце в груди девушки тоже остановится.
- Если только ты готов отдать ей собственное сердце, - насмешливо бросил Дертен.
Воин побледнел, отступая от поверженного врага.
- Связать его и надеть ошейник. И так, чтобы никто не видел, поместить в темницу Дар Тана. С ним я разберусь позже.
Воины, входящие в личную гвардию короля, а на деле преданные Дертену и его отцу, не переча, выполнили приказы. Они магически очистили берег, чтобы не оставить ни одного следа пребывания дракона света и человеческой девушки на этих землях.
Темные драконы всего лишь один раз сделали привал. Они стремились к утру прибыть в столицу. На этом привале Эльвире протянули лишь кружку с водой и кусок черствого хлеба. Руки девушки оставались связанными, пленнице никто не доверял, после того как она пырнула ножом Дертена.
Эльвира помнила, как сердце в ее груди остановилось. Было больно, очень больно, но потом боль и страх отступили. Наступила темнота, но лишь на мгновение. Затем она увидела свет. Он был везде, он обволакивал тело и тянул нити к ее душе… Эльвира смахнуло несколько слезинок. Там, где бы она ни оказалась, на мгновение ей показалось, что она увидела силуэты своих родителей. Она даже протянула руки, желая броситься в объятия отца и вновь заглянуть в глаза матери. Но свет померк, и душу Эль подхватили волны и понесли ее обратно, возвращая к жизни.
Она дотронулась до груди, прислушиваясь к биению своего сердца. Оно билось иначе – по-новому. Короткая рубашка, в которой она оставалась, была залита кровью, которая высохла на ветру. Она не знала, чья это была кровь – ее или же дракона. Эльвира оттянула разорванную рубашку. На груди не было даже пореза или тонкой линии шрама. А ведь кинжал по рукоять вошел в грудную клетку. Эль вздрогнула, осознав, что была мертва. И что родители, скорее всего, не были плодом ее фантазии. А может, все-таки это была галлюцинация. Она увидела их, чтобы легче было смириться со смертью…
Калид все еще был без сознания. Он был связан по рукам и ногам, а его шею украшал металлический ошейник.
Эль облегченно выдохнула. Ведь когда она очнулась от грубого окрика Прола, то первого, кого она нашла взглядом, был дракон света. Он был бледен, казалось, его кожа стала тусклой, а ее свет померк. Никто из дрейфусов не позаботился о его ранах. И Эльвира задумалась, почему дрейфусы сохранили жизнь своего врага? И ответ ей не понравился. Дертен желал испить из чаши мести до дна. И если участь самой Эль была стать временным развлечением для короля темных драконов. То участь Калида была еще хуже.
От гнетущих мыслей ее отвлеки как ни странно дрейфусы. Они говорили на языке драконов, но она понимала каждая их слово. Эльвира задумалась о том, что отдал ей Калид вместе со своим сердцем и кровью? Видимо, среди обретенных способностей была возможность понимать любой язык. Она бы предпочла конечно способность Циклопа выпускать лазерные лучи из глаз, но и знания языка тоже могло пригодиться.
Эльвира вновь нашла глазами Калида. Она все еще была жива, потому что он принес себя в жертву, оставшись защищать ее, вместо того чтобы спасти свою жизнь. Но вот только как теперь спасти его она не знала. Дрейфусы не смотрели на нее, и она смогла добраться до Калида. Она поспешно прикоснулась к нему, желая убедиться, что пока его жизни ничего не угрожает. Вот только перевязать раны было нечем. А потом окрик Прола заставил ее отползти назад. Она нахмурилась и принялась жевать черствый хлеб, хотя его вкуса она и не ощущала. Но ей нужны были силы. А потом она стала прислушиваться к разговору драконов. Они говорили о заговоре, который готовился против короля. И в котором ей выпала роль разменной монеты.