Скорее какой-то особенной магией, тесно переплетенной с технологией, потому как Хаджар еще никогда прежде не видел, чтобы волшебную энергию передавали таким образом — через нити провода.
Света, излучаемого странными лампочками, было вполне достаточно, чтобы под горой не было даже намека не темноту. И это было как нельзя кстати.
Потому что проезжую часть Хаджар назвал именно так не потому, что по ней ездили кареты, неспешно двигались повозки или гуляли гномы и прочие гости горы. Нет, для последних, с одной и другой стороны проезжей части, имелся вполне себе добротный тротуар с высоким поребриком.
Что же до тех, кто бороздил просторы материала, чем-то похожего на асфальт, то они ездили… больше всего это напоминало странный гибрид первых машин начала двадцатого века и того механического коня, которого Шенси впряг в дилижанс.
Редко четырех, чаще — трехколесные, грохочущие, чадящие черным дымом, громоздкие самоходные повозки. Железные подвески, двигатели, полные всяких шестеренок, рычажков, бешено крутящихся цилиндров и чего-то еще.
Помимо высоких технологий, Хаджар никогда не был силен и в механике. Ему все это попросту не требовалось. Он знал где включить свой ноутбук и какие кнопки нажать, но понятия не имел о внутреннем устройстве агрегата. Тоже самое касалось машин и всего прочего.
Он даже не знал по какому принципу самолеты удерживались в воздухе и не падали.
Что же до домов гномов, то здесь все сложнее. Насколько позволял вид открывшегося проспекта, то гора имела сложную многоуровневую систему. Чем выше, тем лучше выглядели дома, а чем ниже, то… кажется, там были какие-то ремесленные цеха, шахты и забои.
А может и нет — эту информацию почерпнула уже нейросеть, как губка поглощавшая и структурировавшая все, до чего могли дотянуться уши Хаджара.
Так вот дома на первых уровнях, каменные, максимум в три этажа, ничем не отличались от тех, что можно встретить в любом более-менее крупном городе Семи Империй.
Но чем выше, тем… тем больше Хаджару казалось, что он спит и видит сон. Если глаза его не подводили, то где-то у самого свода, он заметил несколько стеклянно-стальных башен. Очень гротескных, невероятного вида, но, до боли, напоминающих небоскребы Земли.
И, разумеется, все местное “небо” заполняли какие-то мосты, механические дороги, перевозившие разные грузы, канатные пути, по которым перетаскивали материалы и товары.
Гора напоминала живой, дышащий муравейник.
Слышались клаксоны мех-мобилей, крики людей, по тротуарам ходили представители властей в разной форме. Иногда, но крайне редко, можно было встретить даже удунов.
Их, как и говорил Шенси, было легко опознать по отсутствию доспехов, коже металлического оттенка и чуть светящимся глазам.
Те встречались взглядом с Албадуртом, плевали себе под ноги и спешили уйти в сторону. Тот же взирал на своих собратьев по оружию свысока и горделиво. Примерно как люди-птицы на всех остальных.
— Не глазей, — шепнул Гай, поправляя свою маску. — здесь этого не любят.
— Но…
— Да-да, — замахал рукой Шенси. — это кареты без коней, дома из стекла, и свет из склянок. Именно так описывают Рубиновую Гору все бродячие менестрели. Магия без магии. Гномы называют её наукой земли.
— Земли? — дернулся Хаджар.
— Ну да, — пожал плечами Абрахам. — знаниями о свойствах металлов, камней, огня и всего прочего, чем они здесь владеют. Тем, что им дает мать-земля.
— А, эта земля, — облегченно выдохнул Хаджар.
Наверное, просто нервы… и еще воспоминание о том, что Хельмер говорил на русском языке.
— А разве есть какая-то другая? — удивился Абрахам.
Хаджар не успел ответить.
Они как раз подходили к терминалу. Своеобразной стойке с длинным, железным, исписанным волшебными рунами шлагбаумом, который преграждал дорогу внутрь горы. И таких шлагбаумов было не меньше сорока штук в ряд. И около каждого стояло по одному гному в броне и одному Удуну.
Видимо, этого было достаточно, чтобы обеспечивать безопасность города-страны.
— Конечно есть и другая земля, — прозвучал сухой, старческий голос. Тоже гномий. Но только не такой… каменный, а скорее слегка песчаный. Будто Хаджар снова оказался где-то неподалеку от Моря Песка.
К дилижансу, незаметно, насколько это было возможно, подошел старый гном. В белой рясе, с каменным посохом в руках. Он слегка горбился, отчего казался еще ниже, чем остальные его собратья.
Некогда густые волосы и борода успели поредеть и были до того седыми, что казались прозрачными. Морщинистое лицо напоминало собой мокрый камень, которого веками обдували песчаные ветра. Глубокие морщины скорее напоминали трещины в скальной породе, нежели складки кожи.