— Мне больше по душе, когда ты веселый и дурашливый.
— А мне больше по душе, когда меня не тревожат незваные гости, но видимо ни один из нас не получит сегодня желаемого.
— Может и так, — Титания тоже взяла паузу, но видя лишь незаинтересованность со стороны собеседника, все же продолжила. — Ты и сам все прекрасно понимаешь, Король. Мне нужна твоя армия. Твоя сила. Твои знания. Твой опыт. В грядущей войне…
— Титания, — перебил Пепел.
— Что?
— Я тебя не звал.
— Ты…
Королева Летнего Двора не договорила. Её, вместе с её троном, окутал вихрь синего пламени, а когда тот исчез, то в сумраке просторного зала, под высокими сводами остался лишь один Пепел. Вечный узник собственного могущественного и этого проклятого дворца.
И лишь гулким эхом звенел затихающий удар посоха о мрамор.
— Я жду тебя, Безумный Генерал. Поторопись.
Хаджар обнажил меч и, спрыгнув с тропы ветра, бросился в сторону кружащей вокруг дома стаи полукровок-оборотней.
Глава 1605
Глава 1605
Целым роем они кружили вокруг одинокой хижины, застывшей посреди сверкающего снега. Черные и серые полосы мерцали поверх кристалликов застывшей влаги. Хаджар, сперва собиравшийся вырубится в стан противника, почувствовал чужую ладонь на своем плече.
— Пока я не дам разрешения, они не войдут, — проворчал Бадур.
Хаджар обернулся. Рядом с ним стоял северянин. Чуть качавшейся из стороны в сторону, с позеленевшим лицом, явно свидетельствующим о том, что перелет дался ему не так уж и просто.
— И что им мешает?
— Они нечисть, — пояснил Бадур, будто что-то само собой разумеющееся. — Мертвец не даст пройти.
Мертвец? Может нейросеть неправильно перевела?
— Непривычное ощущение, — процедил он и, скинув срубленный ствол с плеча, перехватил топор обеими руками.
Волки, похожие на простых смертных тварей, обернулись на звук и замерли. Среди них легко угадывался вожак. Самый крупный, самый злой и со множеством шрамов — явных свидетелей того, что не раз и не два он отстаивал свой титул среди оборотней.
Его мощные лапы, легко ступая по высокому снегу, практически не оставляли следов. Будто бы потомок Феденрира и вовсе не касался земли, а парил где-то сверху.
— Княжий сын, — раздался низкий, утробный голос.
Хаджар же, разогрев терну внутри энергетического тела, внимательно осматривал противников. Все они являлись прямыми потомками Пожирателя Звезд, так что имели часть сущности духов, что ограничивало их в развитии. Но при этом, оставаясь в какой-то степени смертными, они смогли развить в себе терну.
Это делало их и Хаджара чем-то схожими друг с другом.
— Отдай девчонку, — волк сделал еще один шаг вперед. Одновременно с ним стая, будто единый механизм, начала обходить своих противников, замыкая их в клыкастое кольцо. — Нет, между нами, вражды, княжий сын.
Бадур не сводил глаз с красных зрачков зверя. Хаджар же сперва не понял — то ли ему кажется, то ли действительно с каждым пройденным метром волк все увеличивался в размерах. Сперва он был не выше овчарки, затем пони, а когда подошел почти вплотную к Бадуру, то холкой нависал над высоким лесорубом.
— Пойди и возьми, — кивнул в сторону дома Бадур. — если она тебе так нужна, Нарнир.
Волк медленно обходил спокойно стоявшего в снегу Бадура. Хаджару не требовалось иметь столько опыта в интригах, сколько он успел приобрести (пусть и против своей воли), чтобы понять, что между этими двумя таилась старая история.
И, видимо, не та, которой Бадур мог бы и хотел похвастаться.
— Бадур, старый друг, — прорычал волк. Прорычал тоном, которым обычно Хельмер, походя на змея, одновременно высмеивает и искушает свою жертву. Только вместо широкой добродушной улыбки — звериный оскал, а кинжал за спиной сменила стая и острые когти. — столько, между нами, добра, зачем туда добавлять кровь?
Пальцы северянина чуть крепче сжали топор, но сам он остался стоять неподвижно.
— Уходи, Нарнир.
— Уходить?!
Волк заукал, заливаясь смехом гиены. Его братья и сестры подхватили и, то оборачиваясь людьми, то тварями, тоже засмеялись. Хор волчье-людских выкриков звучал какой-то несусветной пыткой для музыкального слуха Хаджара.
— Но мы еще даже не поговорили, Бадур. Слова не сдержали, — Нарнир сделал ударение на «слово» и это тут же отразилось во взгляде северянина. Хаджар увидел в нем стыд и затаенную боль. — Как там твой старший брат говорил, Бадур? Все мы равны перед ликом велик…