Все же подобные караваны были единственным способом попасть в Империю простым людям. Конечно большую часть составляли местные – жители пустыни, но добрую четверть или даже треть – иностранцы.
Так что неудивительно, что охранники, салютующие на пустынные манер (приложив два пальца к губам, а затем ко лбу) Шакару, тоже не все являлись обладателями бронзовой кожи. Хаджару даже показалось, что он заметил несколько земляков, но те тут же скрылись где-то в толпе.
– Сейчас я представлю вас хозяину каравана, – говорил Шакар. – перед этим, послушайте и запомните правила, по которым будете жить в ближайшие годы… Ну или до тех пор, пока пески не заберут ваши души.
Ага, именно во множественном числе. Несмотря на наличие общей религии и одинаковых багов, поверья от страны к стране отличались. Так, к примеру, жители Моря Песка верили, что у человека находится три души.
Душа прошлого, определяющая его нынешнее рождение. Душа сегодняшняя, которая выстраивает судьбу человека, в зависимости от его дел. И Душа будущего – самая таинственная и самая ценная, ибо она определит посмертие и то, примут ли в доме предков умершего.
– Каждый день охранники поднимаются за час до общего сбора. Каждый обходит свое звено, проверяет что все живы, здоровы, у всех хватит воды и еды на дневной переход. Сразу предупреждаю, вы пойдете в четырнадцатом – центральном звене.
С Шакаром, надо признать, здоровались не только охранники. Многие люди отвлекались от своих дел, чтобы обменяться парой незначительных фраз с главой охраны. Многие и просто – выказывали уважение, даже не ожидая ответной реакции.
Небесный Солдат был видной фигурой. Не столько из-за силы, сколько по той простой причине, что именно караваны под его началом доходили до цели наиболее целыми и невредимыми.
Да, в пустыне бывало и такое, что караван уходил, но уже никогда не возвращался обратно, да и в Империи о нем ничего и никогда больше не слышали.
– Еду и воду вы будете получать отдельно. Дневная порция – литр воды и один ужин. Все остальное – за ваши собственные деньги. В случае столкновения с кем-либо или… чем-либо, все, что падет от вашего клинка – ваша собственная добыча.
– А если оспорят? – тут же вклинилась Ильмена.
– Здесь никто не спорит, – парировал Шакар. – потому как – никто не врет. Себе дороже.
Эту часть информации Хаджар пропустил мимо ушей. Он не мог оторвать взгляда от трех огромных тварей, идущих к центру каравана. Некая странная разновидность ящериц.
Грузные, с толстыми лапами, они возвышались над землей не меньше чем на пять метров. Широкие длинные шеи увенчивали квадратные головы с плоскими челюстями и зелеными глазами. Кожа свисала мешками, а вблизи буквально вживую можно было услышать, как в огромных брюхах плескалась вода.
Рядом с ящерицами бегали… курицы. Ну или нечто похожее, только ростом с коня, хищными клювами и рядами острых, желтых клыков. На них восседали пустынники в белых кафтанах, обмотанных разноцветными шарфами.
От каждого веяло силой не ниже Трансформации смертной оболочки.
– Шакар! – выкрикнул один из наездников.
В зеленом шарфе, с коротким копьем и тяжелым круглым щитом, притороченным к седлу. Он подъехал к адепту, отдал честь и бросил быстрый взгляд на незнакомцев.
– Новенькие? – спросил он.
– Все так, Харад, – кивнул Шакар.
– Двое наших. Один Северянин и житель островов. Всегда удивлял меня твой выбор, Шакар. Ты же знаешь – те, кто видели хоть раз в жизни снег, никогда не смогут пережить и года в Море Песка.
Глаза Шакара сверкнули хитростью и толикой игривости.
– Ты хочешь сделать ставки?
Некто Харад подмигнул, приложил два пальца ко лбу и слегка поклонился.
– Вечером обговорим, Шакар.
С этими словами он издал такой же непонятный звук, и наездники вместо с огромными рептилиями двинулись вглубь поселения. Краем глаза Хаджар заметил, насколько сильно Эйнен в этот момент сжал посох. Да даже тень вокруг его ног слегка вспенилась. Как волна перед ударом о скалистый берег.
Островитянин, осознав, что на него смотрят, мигом успокоился.
– Не люблю ящериц, – сказал он и пошел следом за караванщиком.
Хаджар не стал уточнять, что Большая Черепаха – покровительница страны островов, на деле тоже является рептилией. В религиозные заморочки других людей, Хаджар предпочитал не лезть. Как, собственно, и в душу. И особенно ценил, когда ему отвечали взаимностью.
Рядом пробежали дети, а за ними скучно ковыляли подростки. В том числе и молодые девушки, которые еще не встретили шестнадцатую зиму. И пусть они выглядели так, что многие мужчины в Лидусе отдали бы правую руку, чтобы подарить им обручальный браслет, возраст в пустыне определялся весьма просто.