Да, действительно, порой островитянин пугал.
Хаджар посмотрел в сторону заката, к которому они двигались. Кажется, тот штиль, сквозь который они двигались в течение прошлого месяца, оказался не более чем затишьем перед бурей.
Хаджар слегка сжал рукоять своего простого, но добротного безымянного меча.
Видят боги, он встретит эту бурю с распростертыми объятиями. Ведь если и существовала эта клятая библиотека, то в ней наверняка можно было бы найти несколько записей о богах.
Теперь уже не только на лице Эйнена сверкала предвкушающая улыбка.
Хаджар ощущал, что сделал в сторону своей цели миниатюрный, но шаг.
Глава 271
Хаджар ловко увернулся от выстрелившего в его сторону посоха. Тот просвистел всего в паре сантиметров от виска. За спиной расцвел бутон чернильного коралла, сорвавшегося с железного набалдашника.
Эйнен слегка дернул запястьем левой руки и выпрямил локоть правой. Его посох тут же превратился из безжизненного куска странного дерева в хлесткий кнут.
По спине Хаджара будто слон бивнем ударил.
Зарывшись лицом в песок, Хаджар ушел перекатом в сторону и мгновенно вскочил на ноги.
— Ты быстр для мечника, Северянин, — Эйнен упер посох в «землю» и вытер пот со лба, — но медлителен для воина.
Еще никогда в жизни Хаджара не называли медленным. Он всегда полагал, что скорость — его конек.
— Посмотрим. — Губы Хаджара растянула азартная улыбка.
Согнув колени, Хаджар убрал клинок обратно в ножны. Затем, будто молния, он выхватил его, подкрепляя движения энергией и стойкой «Весеннего ветра».
Удар получился настолько быстрым, что собравшиеся посмотреть на спарринг зрители вместо дракона увидели лишь вспышки солнца на черных чешуйках Хозяина Небес.
Эйнен провел посохом по песку, поднимая в небо целую бурю. Не такую плотную и… “магическую”, как Шакар. Нет, островитянин просто на мгновение закрыл обзор противнику. Когда же песок осел, то удар Хаджара уже увяз в распахнутой обезьяньей пасти.
Самого островитянина нигде не было.
Выставив перед собой клинок в защитной стойке, Хаджар крутился и озирался по сторонам. Он пытался отыскать спрятавшегося в своих тенях Эйнена. Но ни один орган чувств не мог дать Хаджару хотя бы приблизительной информации о местонахождении противника.
Глаза видели лишь алый песок, окрашенный приближающимся рассветом. Уши слышали шепотки зрителей, собравшихся на ближайшем бархане. Кожа чувствовала дуновения западного ветра, но и в его ласках и шепоте не было ни следа Эйнена.
Все, что оставалось Хаджару — рассчитывать на реакцию и интуицию.
Внезапно в бок что-то укололо. Совсем не сильно, но все же ощутимо.
Хаджар ударил клинком наотмашь. С плоскости сорвался серп энергии меча, рассекший один из небольших барханов, но ни вскрика, ни капли крови.
Эйнен, появившийся из ниоткуда и оставивший на плече Хаджара черную метку, снова исчез в никуда. Затем еще несколько черных вспышек, всполохи от энергии меча, рассеченные барханы, но ни одного пореза на теле Эйнена. Он все так же прятался в тенях, а на Хаджаре постепенно проявлялся иероглиф “варвар”.
— Ну ладно, — только шире улыбнулся Хаджар.
Вспомнив трюк Шакара, которым тот расправился с племянником, Хаджар прикрыл глаза. Он обратился к внутреннему мечу, маячившему где-то среди черноты и пустоты его сознания.
Тень от тени духа меча. Нечто, что Хаджар пока не мог объяснить. Это не была энергия мира в том виде, в котором он использовал ее в стойках техники “Меча легкого бриза”. В то же время этот образ, мираж, не принадлежал той непонятной “ерунде”, которую использовали местные, Эйнен, Сера и Нээн с наместником. Не касался мираж и способностей Хаджара наносить удар мечом на расстоянии — подобная способность проистекала лишь из его знания и мастерства в технике владения оружием.
Так что, как бы это глупо ни было, но Хаджар так и не понимал, чем же он овладел за годы тренировок с клинком. Но это непонимание никаким образом не мешало ему применять этот образ вместе со своими техниками. И сейчас он хотел попробовать использовать свой самый сильный удар.
— Приготовься, Эйнен, — предупредил Хаджар пустоту. — Я не знаю, насколько сильным получится следующее движение.
Хаджар мысленно взял этот образ в руки. Он соединил его со своим безымянным мечом. Затем, оказавшись намного ближе к поверхности “сознания”, отыскал в нем формирующийся облик своей души — такой же мираж, обозначающий, что практикующий стоит на грани прорыва в пробужденный дух. От него Хаджар взял энергию мира и, используя метод Травеса, выполнил стойку:
— Весенний ветер! — И вместе с ним он использовал все знания о пути меча.