По совершенно неясной ему причине, к существу, встреченному им впервые, Хаджар чувствовал чистую ненависть. Будто… будто это создание что-то отняло у него. Что-то очень дорогое и невосполнимое. Что-то сильно ранившее Хаджара.
Странное чувство.
Не очень… свое?
Глава 1603
Глава 1603
— Не очень много, — развел руками волк. — мне нужна девчонка.
— Девчонка? — переспросил Хаджар.
— Истинный север все же слишком тяжел для тебя, генерал? — прищурился оборотень. — Мне нужна золотоволосая с глазами-звездами. Та, что пришла к тебе ночью.
— Лэтэя, значит… — протянул Хаджар.
Бадур молча и мерно стучал железом о промерзшее дерево. На задворках сознания Хаджар, как и полагается рожденному смертным, все думал, сколько бы тысяч лет понадобилось простым смертным мастерам, чтобы хоть немного надрубить это сухое дерево…
— Сперва ты, Гарк’алер, говоришь, что вы её отпустили, а теперь — что она вам нужна. Может вы со стаей слишком низко спустились? Юг растопил ваши мозги?
Оборотень ощерился и потянулся когтями к Хаджару, но тут же замер. Пусть и зверь, но понятия чести были не чужды и ему.
Какое-то время они просто играли в гляделки.
— Не заблуждайся, Безумный Генерал, — процедил волк. Его утробное рычание немного коверкало слова, так что если бы не магия, может Хаджар и не смог бы разобрать сказанного. — То, что я пришел сюда слово держать, а не кровь с тебя взять, не значит, что я этого не сделаю в будущем.
— То в будущем, — пожал плечами Хаджар. — а то — сейчас. Не знаю, как заведено в твоих краях, Гарк’алер, но в наших — не стоит начинать переговоры со лжи. Получается, что Лэтэю вы не отпустили, а она сама сбежала.
Волк промолчал, а Хаджар внезапно понял, что не смотрят на картину целиком, а лишь на её часть. Если бы оборотням нужна была мертвая принцесса — они бы убили её сразу, а не уволокли одни лишь Вечерние Звезды знают куда.
Если бы они действительно хотели с её помощью выйти на след Бадура, Артеуса или Хаджара, то напали бы той же ночью, а не ждали до полудня следующих суток.
Получалось только одна — Лэтэя им требовалась в качестве заложницы. А заложников, насколько знал Хаджар, держат с двумя мотивами. Получить какую-то выгоду, либо… либо потому, что Лэтэя была нужна кому-то другому.
— И кто же отдал приказ? — спросил Хаджар.
Оборотень снова фыркнул.
— Слишком умные слова ты говоришь для того, кто не сможет поддержать их сталью и кровью, — прорычал Гарк’алер.
— Ты меня не подначивай, сын Пожирателя Звезд, — чуть устало произнес Хаджар. — мы слово держим с тобой? Держим. Ну так и держи его. Я тебе правду, и ты мне правду. Кто отдал приказ? Второй раз я сказал и второй раз ты услышал.
— Мудрые слова я слышу от глупца, — гиеной загавкало создание. — Знаешь и как север живет и как духи живет. А сам-то ты как живешь? Или… доживаешь? Смертью от тебя пахнет. Скорой. Сколько тебе осталось? Пять смертных веков? Шесть? Ношу у тебя тяжелая. А я облегчить знаю как. Давай сойдемся на том, что ты мне — девку, а я тебе — помощь. Жить будешь, дурак.
Хаджар нахмурился. Ему не очень нравилось, что каждый встречный из числа древних сходу понимал, что Хаджар чуть ли не живым мертвецом являлся. И постоянно, при этом, пытались использовать это знание в качестве рычага при торге.
Видимо тем, кто прожил тысячи и тысячи лет, сложно представить, как столь “короткий” срок, как шесть веков, кому-то может показаться в шесть раз больше, чем нужно.
Хаджар прожил долгую жизнь. Очень долгую. Если сложить вместе все его путешествия как в реальных мирах, так и иллюзорных, то года уже давно клонились к концу второго века.
Жизнь без цели и смысла, ради одного только развития и существования — его не интересовала. Он даже мимолетного искушения не ощутил.
— Третий раз я спрошу и третий раз ты услышишь. Кто приказал похитить Лэтэю?
Оборотень сжался, зарычал, затрясся. Всем своим естеством он пытался одолеть старые заветы и традиции. Но в отличии от устных и неписанных законов, которыми разумные пытались упорядочить Безымянный Мир, сейчас оказались задействованы иные силы.
Силы самой природы духов.
Даже если Гарк’алер и являлся полукровкой — то вторая его половина не могла противостоять правилу “трех раз”. Все, что сказано трижды, не может быть случайностью и потому — либо чистая истина, либо запланированная ложь.