– Когда доставите потерпевшую в больницу, скажите врачу, чтобы определили ее в отдельную палату. Фельдшер пожал плечами. Ему-то было абсолютно безразлично, в какую палату определят Марину. В общую, в отдельную. Какая разница? В общей даже спокойнее.
– И скажите, я здесь закончу и подъеду. Минут через тридцать.
– Ладно, скажу, – снова пожал плечами медик.
– Ну и хорошо. Поезжайте. Оба фельдшера забрались в красно-белый «РАФ». Микроавтобус фыркнул и укатил, а Пилюгин направился к ближайшей телефонной будке. Миша оставил ему номер своего «специального» телефона, на который следовало звонить только в самом экстренном случае. Капитан зашел в будку, вставил карточку, набрал номер.
– Да? Слушаю. Голос у Миши был очень бодрым. Он явно не спал. Ждал звонка от братца?
– Миша, у нас проблемы.
– Что случилось?
– Только что в твоей квартире обнаружены трупы Бори и опера, который сегодня приезжал в «777». Курчавый такой…
– Какого Бори?
– Твоего брата! Черт побери, Миша, думаешь, я стал бы звонить тебе из-за каких-то посторонних людей? Миша несколько секунд ошалело молчал. Впрочем, Пилюгин не сомневался относительно искренности братских чувств.
– Что с ним?
– Две пули из «макарова» в грудь. Уложили наповал. Оперу перерезали горло. У тебя в квартире, как на бойне. Слушай, ты должен срочно уехать. Не важно куда, но лучше бы подальше. Никто не поверит, что это не твоя работа. Полагаю, Сан Саныч теперь не станет даже разговаривать с тобой.
– Борька… – пробормотал Миша. – Как же так, а? Ну как же так-то? Черт, Борька…
– Слушай, Миша, прекрати истерику! С Борей я все улажу. Насчет похорон там, и все такое. А ты собирай чемоданы и уезжай! Прямо сейчас! Сию секунду. О Марине я позабочусь.
– Что с ней? – Голос у Миши стал каменным.
– Ничего страшного. Порезали слегка. Врачи говорят: жить будет. Произнося это, Пилюгин улыбался. Он сыграл как по нотам. И Миша попался. Уже попался.
– Где она?
– Увезли в «Склиф». Я подъеду туда часика через два, когда закончу здесь с формальностями.
– Я тоже должен туда подъехать, – решительно сказал Миша.
– Убедиться, что все в порядке. Может быть, надо заплатить врачам.
– Ты уже подъезжал сегодня на переговорный пункт, – рявкнул Пилюгин, запуская руку под пиджак и механически поглаживая кончиками пальцев ребристую рукоять «макарова». – Забыл, чем это кончилось? Уезжай немедленно. Через час за тобой станет охотиться вся милиция Москвы. Через два ориентировка на тебя будет у каждого вокзального мента. О твоей подруге я позабочусь, обещаю.
– Приезжай в «Склиф». Немедленно. Я буду там через… сорок минут. Привезу деньги. Для тебя и для врачей. Пилюгин понимал, самое главное сейчас – не перегнуть палку. Не спугнуть его.
– Миш, ей-Богу, не стоит этого делать, – сказал он. – Деньги ведь можно передать и через кого-нибудь.
– Будь там через сорок минут! – отрубил Миша и повесил трубку. Пилюгин вышел из будки, вдохнул полной грудью, посмотрел, улыбаясь, в небо. Все сошлось. Все просто отлично. Мало того, что ему удастся прикрыть зад, так еще и денег на этом заработает. О таком только мечтать. Капитан вернулся к подъезду, поднялся на третий этаж, предупредил коллег из группы о том, что ему нужно срочно уехать. Сказал сержанту-пэпээсовцу:
– Поехали, отвезешь меня.
– Куда? – поинтересовался тот, без особого энтузиазма поглядывая на заносчивого опера с Петровки.
– В «Склиф». – И добавил увесисто: – Оцепление здесь сейчас на хрен не нужно. Ночь. Все спят. Поехали.
– Что случилось? – спросил кто-то из оперативников.
– Есть информация, что убийца попытается избавиться от последнего свидетеля.
– От девчонки?
– Правильно, – Пилюгин кивнул.
– А сведения надежные? – усомнился собеседник. – Часа же еще не прошло после убийства-то.
– Агентов надо расторопных иметь, – назидательно ответил Пилюгин.
– Может, вызвать парней из группы захвата?
– Пришли к «Склифу» человек пять. И пусть не светятся – встанут где-нибудь в сторонке.
– Хорошо, – кивнул тот.
Волин позвонил дежурному уже из «Волги». Хорошая машина, начальственная. В простых-то телефонов не было. Только в «РАФах», часто использовавшихся в качестве «передвижных кабинетов». Тут уж, хочешь не хочешь, а телефон положен, но обычные легковые автомобили ими не оснащались. Эту «Волгу» группа Волина получила только потому, что «РАФ», разбитый Сашей, ждал ремонта в прокуратурском гараже. Иначе пользоваться бы группе микроавтобусом. Волин связался с прокуратурой. Дежурный, бодро схвативший трубку, узнав, кто звонит, мгновенно скис.
– Что случилось? – спросил Волин, предчувствуя самое худшее.
– Только что сообщили. Зоненфельд погиб в схватке с бандитом.
– Как погиб? Саша резко повернулся к Волину. Спросил одними губами:
– Левка? Лицо Волина окаменело. Он кивнул автоматически.
– Сообщили, вроде Борис Газеев попытался проникнуть в квартиру Газеева-старшего, очевидно, с целью убить эту девушку… Рибанэ, – четко рапортовал дежурный. Он, в общем, не видел большой разницы между Левой и любым другим сотрудником прокуратуры. И, наверное, был прав. Когда погибает человек, это всегда плохо. – Зоненфельд застрелил его, но и сам погиб. Подробности пока не сообщали. Следственная группа еще работает.
– Что с Рибанэ?
– Ранена. Отправили в институт Склифосовского.
– Понятно. Еще сообщения были?
– Звонили с Петровки, насчет материалов дела. Волин посмотрел на часы: начало первого. Все, его время вышло. Саша не вникал во все эти процессуальные хитрости. Он просто достал из кобуры пистолет, передернул затвор. Волин повернулся к шоферу:
– На Сухаревку, к институту Склифосовского. Саша спокойно сунул оружие в карман пальто, поинтересовался без всякого выражения:
– Рибанэ увезли в «Склиф»?
– Да, – кивнул Волин.
– Он нарочно не стал убивать ее в квартире, – продолжал рассуждать вслух оперативник. – Рассчитал, что среди ночи пострадавшего с ножевыми ранениями повезут именно в «Склиф». Таким образом, Рибанэ оказывается в нужной ему точке.
– Видимо, да.
– Этот ублюдок – окончательный психопат, раз решил пожертвовать братом ради своего б…ского плана.
– Да, – согласился Волин.
– Если его арестовать, он рано или поздно выйдет на свободу и вновь примется за свое.
– Наверное. Мы не можем знать этого точно.
– Мне и не нужно знать этого точно. Я не собираюсь проверять. Просто пущу ему пулю в башку. Волин вздохнул, посмотрел на шофера, сказал:
– Ты ничего этого не слышал. Тот кивнул, спросил, неприятно усмехнувшись:
– Чего слышать-то, если вы всю дорогу молчите?
– Ты все правильно понял, старик, – ровно сказал оперативник. – И поднажми, пожалуйста. Как бы нам не опоздать.
Девушка открыла глаза, когда медицинская сестра начала срезать пропитавшуюся кровью водолазку и наложенные бригадой первой помощи бинты. Дернулась, попыталась сесть.