Сытые малютки весело лепетали. Жакмор в два счета все прибрал, устранив следы свинства, утер выпачканные рожицы и выпроводил всех троих во двор.
— Идите поиграйте с папой…
— Хоцу Антину… — заныл Жоэль.
— Антину… — подхватил Ноэль.
Ситроен, не проронив ни звука, направился к сараю и увлек за собою братьев. Лицо Жакмора затуманилось. Постояв и подумав, он пошел назад в столовую. Непотребные конвульсии Клемантины на столе продолжались, только теперь она лежала на животе. Психиатр понюхал воздух и нехотя вышел. У себя в комнате он растянулся на кровати и принялся без особой надежды на успех упражняться в мурлыканье. Приходилось смириться с фактом: ничего путного у него не получалось. Может, черный кот, которого он пропсихоанализировал, просто не умел как следует мурлыкать? Вскоре мыслями его завладел иной, более интересный предмет — Клемантина. Почему было не прикоснуться… Он поднес к носу пальцы. Запах еще чувствовался, но еле-еле — выдохся со вчерашнего дня. Валяться на кровати, конечно, неплохо. Но это извивающееся женское тело там, внизу… Жакмор вскочил, спустился по лестнице и остановился перед дверью столовой. Прислушался. Тихо. Он толкнул дверь и вошел.
Полураздетая Клемантина, кажется, спала. По крайней мере, лежала не шевелясь на боку, приникнув щекой к столу и выставив голый зад. Жакмора разобрало. Он подошел поближе. Но Клемантина услышала шаги и приподнялась на локте. Он остановился.
— Простите, — сказал он, — мне показалось, что вы звали.
— Что со мной? Как я оказалась на столе? — спросила Клемантина, озираясь затравленно и тревожно.
— Э… не знаю… — замялся Жакмор. — Возможно, вам стало жарко.
Только теперь она заметила некоторый беспорядок в своей одежде.
— Мне приснилось… — начала она и, как незадолго до того Анжель, вспыхнула до корней волос. — Или… это не… — Не договорив, она села, не пытаясь прикрыться. — Все равно вы, помнится, и раньше видели меня без всего.
Обескураженный Жакмор не нашел, что сказать.
— Я тут, наверно, дергалась, — продолжала Клемантина, натягивая брюки.
— Боюсь, что да…
— Сама не пойму… Я собиралась идти готовить детям ужин… а что дальше, не знаю… вот только что очнулась. — Она пощупала голову. — Кажется, меня повалили на стол. На затылке шишка…
— Этакий суккуб… — фыркнул Жакмор.
Клемантина застегнулась и пригладила волосы.
— Что ж, — рассудила она наконец, — бывает иногда. Я-то думала, что легко обойдусь… Ладно, пойду накормлю детей.
— Они уже ели, — сообщил Жакмор.
Клемантина нахмурилась:
— Кто их накормил?
— Ваш супруг, — ответил Жакмор. — А я вытер им физиономии.
— Анжель заходил сюда?
— Да, — без выражения вымолвил Жакмор.
Клемантина сорвалась с места и поспешно вышла из столовой, а потом из дому. По аллее пустилась бегом и мгновенно скрылась за поворотом. Жакмор опять стал подниматься к себе. Шел и мыслил. Значит, существовал. Но в полном одиночестве.
Анжель снова вооружился кувалдой и принялся за другой борт. Он прилаживал колоду с внутренней стороны, когда появилась раскрасневшаяся от бега Клемантина. Завидев ее, двойняшки радостно запищали, а Ситроен молча подошел и взял ее за руку. Анжель обозрел всю группу и сморщился.
— Кто их накормил? — спросила Клемантина.
— Я, — сухо сказал Анжель.
Что-то в его тоне удивило Клемантину.
— А по какому праву?
— Ну, хватит! — оборвал ее Анжель.
— Я спрашиваю, какое ты имел право кормить детей, раз было условлено, что ты к ним не подходишь?
Град пощечин прервал ее, так что она едва устояла на ногах. Анжель побелел и трясся от гнева.
— Хватит, я сказал!
Наконец он совладал с собой. Клемантина растерянно потрогала щеку.
— Мне очень жаль, — выдавил Анжель. — Но ты перегибаешь палку.
Двойняшки раскричались, а Ситроен подобрал с земли гвоздь, подошел к Анжелю и изо всех силенок саданул его в ногу. Анжель не шелохнулся. А Клемантина истерически расхохоталась.
— Хватит, — повторил он угрожающе.
Она осеклась.