Румынии стать самым главным героем,
Достигнув на нем притягательный Марс.
Давайте, приступим же прямо сейчас!"
Доцента сей энтузиазм захватил. ═
Он сразу десятку людей позвонил
И лучших ученых собрал в институт -
Все это за жалкие сорок минут.
Чертеж корабля был готов через час.
Имел институт материалов запас,
И начали строить мгновенно его ═
(Имел институт также классный завод).
Был наш Эухеньо отчаянно рад.
Не видел он больше препон и преград.
Путь к Марсу цвел светом рождественских звезд,
Как в сказке, но в этот раз точно всерьез.
Пришел инженер Драгомир Попаеску.
Принес на скафандр он железных обрезков.
И хоть не нуждался в скафандре вампир,
"К скафандрам привык человеческий мир!" -
Сказала ему Лена Попа-Матей,
Пиарщица, мать семерых дочерей. ═
Дело свое Драгомир круто знал,
Очень успешный скафандр собрал.
Лена меж тем обзвонила газет,
Всех журналистов звала на банкет.
Корабль был близок уже к завершению.
Его посмотреть захотел Эухеньо.
В ангар самолетный отправился он.
Корабль размером был со стадион,
При этом изящен его был объем.
Сказал Похуеску: "О, сердце мое!"
Не ведал никто, что в виду он имел,
Однако корабль, кто бы ни посмотрел,
По форме действительно напоминал
То, что Эухеньо в нем распознал.
И так было имя дано кораблю
(Я имя то очень, читатель, люблю -
Поэтому я так поэму назвал.
И тот молодец, кто его угадал!)
Успешно прошел наш вампир инструктаж,
Космический смог совершать пилотаж.
И пресс-конференцию вскоре он дал
И много симпатий различных снискал.
И вот он в корабль уже погрузился,
Обставился там, сложил вещи, обжился,
А скоро настал и полета момент
А с ним и космический ангажемент.
Весь Бухарест посетил космодром ═
И космонавта увидел на нем.
Были все жители восхищены,
Гордились сим сыном великой страны. ═
Как славно, что был он скафандром прикрыт -
Никто не сумел оценить его вид,
Скафандр однако создал ореол
Геройства. Что ж, наш марсианский посол
В корабль залез, управление включил
И голосом четким для всех сообщил:
"Я космонавт, отправляюсь я в путь.
Кстати, меня Эухеньо зовут,
А по фамилии я Похуеску.
Ношу я скафандр, что мне из обрезков
Собрал инженер дорогой Драгомир.
Ну что ж, я теперь корабля командир. ═
Командую я: Начинаем полет".
Тут поняли все - Эухеньо ═поет.
Песня была чрезвычайно прекрасна
И выражала душевную страстность.
Ее услыхав, я пускаю слезу,
И мысли полет в голубую лазурь
Уносит меня, и я делаю стих
Получше творцов неживых и живых.
Долгими ночами мне снилась планета,
Красная планета - мой Марс.
Множество парсеков и метров меж нами,
Но все ж лечу к тебе я, мой Марс.
Здесь, там, летаю я сам,
Я летаю на Сердце своем.
Несет меня Сердце вперед,
Я пою и корабль мой корабль мой поет.
Каждый винт обшивки вибрирует нежно
В такт пиздатой песне моей,
И в иллюминатор мне тычутся звезды
Сонмами бенгальских огней.
И вот вершу я полет.
Я прекрасный такой космонавт.
Несет меня Сердце вперед,
Меня ждет марсианский ландшафт.
Как только корабль сокрылся в дали,
Все зрители быстро домой разошлись,
Чтобы заняться делами своими,
Не марсианскими вовсе - земными.
Но Попа-Матей, Леночка, в тот же час,
Когда интерес популяции гас,
Пустилась искать всех, кто что-либо знал
О нашем герое: где он начинал,
Куда приводила дорога его,
И как космонавтом он стал, от чего?
Немедленно поиск принес ей плоды.
Нашла наша Лена двух немолодых,
Но бодрых весьма мексиканцев. Они
Были из ближней геройской родни,
Ну а конкретнее - мать и отец. ═
Лены талант засиял наконец.
В Мексику спешно билет прикупив,
Камеру в сумку свою поместив,
Лена летит, чтобы брать интервью,
Электропочту читает свою.
В почту ей пишет какой-то Боян,
Флори, Бобер, Аполлон из цыган
Б. Камамбер, Фуа Гра и Ашан,
Х. Телескопский и Б. Баклажян.
Лена открыла письмо от Флори -
Вздохи сплошные и сопли внутри:
"Был Похуеску чудеснейший друг,
Весел и смел, маникюр делал рук,
Мы с ним в Париже тусили ништяк,
Он вурдалак, да и я вурдалак".
Лена письмом тем была смущена.
Послание Ашана открыла она.
Ашан ей прислал описание парада,
Где он с Похуеску плясал до упада.
Подробно описан был торс Эухеньо
И то, как тот торс произвел впечатление.
"Я помню его заразительный смех, -
Ашан написал. - Заражал тот смех всех.
Когда бы я знал, что он супергерой,
Его бы обнял я рукой и ногой,
И не отпускал от себя никогда.
И может женился на нем также, да".
Слегка охуевшая, Попа-Матей
В письме Аполлона прочла про ежей.
Совсем непонятен ей был эпизод,
Где в небо уходит цыганский народ.
Однако цыган, он же автор письма,
В хвале был мастак и искусен весьма.
"Мой друг, - он писал, - дорогой Эухеньо,
Доставил ежей на обед - объеденье!
И этим он праздник к нам в табор принес,
Как будто не пидор он, а Дед Мороз".
Тут Лене пришлось глубоко подышать,
Поскольку мозг стал беспощадно сдавать.
Бобер из румынского темного леса
Ей встречу назначил в ее интересах,
Таинственен был в выражениях своих:
"Лесной я мудрец, знаток душ я людских.
И твой космонавт вызывает сомнение.
Давно уж знаком я с твоим Эухеньо.
Могу лишь сказать, что при встрече при личной
Я все про него расскажу на отлично."
Следующим было письмо от Бояна ═
Шарикописало, из-за океана.
Боян тоже Лену хотел повидать
И про Эухеньо ей рассказать:
"Здравствуйте, мисс Лена Попа-Матей!
Пишет Боян вам, любитель людей-
Носителей оригинальных имен,
И именем вашим я весь восхищен.
Но, впрочем, я вас беспокою по делу.
Ведь ваш космонавт (очень доблестный, смелый) -
Один из моих самых лучших друзей.
Его нет честнее, мудрей и добрей.
Мы с ним совершали полет автожирный.
Я вел автожир заебись, ювелирно
Штурвалом рулил, ветер ловко ловил,
Но против природы бессилен я был.
Если хотите узнать продолжение
Того, что случилось с мной и Эухеньо,
Я вас жду в Бермудах ну, дней через пять.
Так что приезжайте. Я буду вас ждать!"
Тут Лена взглянула в окно. За окном
Пернатое нечто, виляя хвостом, ═
Летело и дерзко ей строило глаз,
И Лена с сознаньем простилась тотчас.
***
Ее откачали, когда самолет
Снижался уж, осуществляя прилет.
И в Мехико вскоре он благостно сел,
И самолетный салон опустел.
Лена, поймавши лихое такси,
Сказала таксисту: "Скорее вези
Меня". Она адрес ему назвала,
И по дороге чуть-чуть поспала.
Во сне один глаз открывая порой,
Она открывала сейчас же второй,
Поскольку казалось ей, что в небесах
Опять парит змей, что вселил в нее страх.
Но долго ли коротко ли - вот и дом,