— Я… зачем вы убрали ведьму?
— Она была опасна. Ее чары достигали замка и устраивали хаос среди моего народа.
— Вы защищали фейри?
— Это моя работа. Они заботятся обо мне, а я защищаю их.
Сорча медленно вдохнула и выдохнула. Она не могла спорить и дальше, стен не осталось. Он был вежливым. Было бы грубо прогнать его, и он уже думал, что она была не просто крестьянкой.
Ничего не поделать.
Она указала на стол.
— Хорошо. Проходите и присаживайтесь. Нам должно хватить на троих.
Он пригнулся и вошел в хижину как буря. Он был слишком большим. Сорча раскрыла рот, когда его голова почти задела потолок, а широкие плечи пришлось наклонить, чтобы пролезть в дверь.
Конечно, двери в его замке были двойными. Он не прошел бы в узкие проемы!
— Боюсь, я не могу предложить удобное место или полный ужин, — сказала она, проходя к кровати. — Но два стула найдутся.
— Я ел и в худших условиях.
— Да? Я думала, что «господа» редко едят вне своих роскошных замков, — она склонилась над кроватью и подняла одеяла с головы Боггарт. — Он поест с нами. Он пообещал, что я могу остаться.
— Я не король, и я не всегда жил тут.
Сорча подняла Боггарт на руки и пошла к столу. Фейри сжала ее платье, коготки впились в ткань и кожу.
— Я не хочу сейчас поддаваться любопытству. И я не буду вас жалеть, сэр, если это ваша цель.
— Я прошу не сожаления, а терпения. Я пересек черту. Я помню манеры, но они мне уже не близки. Боюсь, я потерял их раньше, чем пришел на остров, — он сел на ее стул, дерево зловеще заскрипело, но притихло.
Она подцепила стул ногой и подтащила к столу. Она выглядела, наверное, жутко, пока шла к нему со скрипящим деревом, придерживая Боггарт, похожую на монстра, а не зверя. Он не дрогнул, и Сорча расстроилась.
Боггарт села на стул и неохотно отпустила платье Сорчи. Она фыркнула, когда Сорча отошла от нее, и посмотрела на господина глазками-бусинками.
— Я не буду звать вас «господин», — сказала Сорча, снимая хлеб с огня. — У вас есть другое имя.
— Некоторые зовут меня Клох Ри.
— Каменный король? — Сорча вскинула бровь.
Он протянул руку, опустил ее на стол. Кристаллы были на костяшках, пугали, как в первый раз. Фиолетовые и с острыми краями, они превращали его ладонь в камень.
— Ах, — прошептала она. — Тогда подходит.
Она опустила хлеб, подложив под него ткань. Пар поднялся в воздух, теплый успокаивающий запах, ослабивший напряжение ее шеи. Она добавила сыр и свежую клубнику.
— У Циана потрясающий сад, — сказала она, когда села. Хижина показалась теперь маленькой, а воздуха не хватало.
Плащ все еще скрывал его лицо, но она ощущала его взгляд. Он задержался на ее волосах, спустился по спиралям кудрей на плечи и руки. Неприлично. Он сказал, что не был джентльменом, и она верила.
— Он не обрадовался бы, услышав, как свободно ты произносишь его имя.
— Конечно. Может, потому я его и использую, — она отломила кусок хлеба, пар поднялся завитками в воздух.
— Ты так делаешь, потому что это может его злить?
— Раздражать. Я не собираюсь использовать его имя против него.
— Многие люди так говорят, но всегда используют имя.
— Думаешь, я такая, как многие люди?
— Я еще не встречал тех, кто разбивают мое мнение о твоем виде.
Сорча сунула хлеб в рот и жевала, чтобы дать себе время подумать.
— Вы плохо думаете о людях.
— У меня не было повода думать иначе.
— Я могу так сказать о вашем народе.
Боггарт взяла буханку, сунула под руку. Она посмотрела на них с подозрением, спрыгнула со стула и ушла к кровати. Ее чирикающее ворчание показывало, что ей не нравился напряженный разговор, когда она хотела насладиться ужином.
Сорча была с ней согласна. Прием еды должен быть мирным, в это время семья встречалась после долгого дня работы. Но что-то в этом мужчине задевало ее, и она невольно спорила.
— Какие у тебя претензии к фейри?
— Начну с того, что нас бросили. Вы пришли в мир, намереваясь изменить его под себя, а потом пропали.
— Пропали? — он сжал кулак на столе. — Твой народ нас выгнал!
— Сомнительно. Вы сами сказали, что фейри куда сильнее людей.
Она смотрела, как его кулак сжимается сильнее, камни и кристаллы хрустели. Он медленно ослабил хватку. Когда его ладонь снова ровно легла на стол, капюшон его плаща склонился на бок.
— Ты быстро соображаешь, как для человека. Это… интригует.
— Это звучит как комплимент, — она взяла клубнику и откусила большой кусок. Она считала это успешной битвой в их войне. Он победил в первой, выгнав ее в кошмарный дом, но она неплохо ответила.