Она встала, словно приняла наказание. Камень мог вести себя сегодня как диктатор. Ей не хватало еще повторения первой ночи.
Она не поднимала головы, пока шла к их месту тренировки. Опустив голову, она считала шаги и сжимала кулаки. Она не хотела позорить себя. Она искала тысячелистник. Он понадобится Пуке, а запасов было мало.
Зачем Пикси послала ее сюда, если она попала в такую ситуацию? Фейри точно знала, что ее хозяин на тренировке.
Сорча чуть не застыла. Потому Пикси и послала ее сюда. Что она задумала?
Она знала, что до ограды дошла красной, как помидор. Сорча переживала, что ее щеки задымятся.
Она посмотрела на грудь карамельного цвета. Ее взгляд поднимался выше, темная полоса на его лице оказалась не грязью. Черные перышки покрывали одну сторону его лица, его глаз был как у ворона, а не мужчины.
Она узнала желтый глаз. Умный, почти человеческий, глядящий на нее с разочарованием. Ворон все же был не просто птицей.
— Бран?
Он поклонился и посмотрел из-за занавеса волос, улыбаясь.
— Миледи, редко увидишь такую красоту в Гибразиле.
— Тебе виднее, — она присела в реверансе. — Прошу прощения, я искала тысячелистник.
— Ах, и не получилось.
— Боюсь, нет.
— Но за тобой немного есть, светлая леди.
Она оглянулась через плечо и выругалась.
— Точно.
Ее ложь провалилась. Фейри легко ее ощущали, ведь сами не врали. Она взглянула на Камня, тот стоял неподвижно, подтверждая прозвище.
— Я не знала, что вы будете тренироваться, — начала она. — Мне сказали, прогулка очистит мою голову после дела с Пукой. Вы же слышали о мальчике?
Капля пота стекала по спине Камня. Мышцы напряглись, сильнее сдавили кристаллы.
— Нет.
— Он сломал руку, упав с дерева. Я вправила кость и нанесла на рану тысячелистник, но нужно смотреть, чтобы не было инфекции.
— Почему ты рассказываешь мне это?
Бран кашлянул.
— Рад слышать, что мальчик в порядке. Прошу прощения, что все это время врал тебе, красавица.
— Ты следовал за мной после близнецов Макнара, — пробормотала она, с любопытством глядя на Камня, который все еще не пошевелился.
— Я редко доверяю близнецам Макнара. Когда я увидел, как такая красавица идет в их дом, мне пришлось последовать за тобой. Честь не позволила мне другого.
Она не была уверена, что у него было с честью. Мужчина скрывал себя от женщины в облике ворона, вряд ли он был джентльменом. Его отчасти бритая голова, когти на ногах не вызывали доверия.
— Сэр, вы просто ужасны.
— Я? — он прижал ладонь к груди. — Мне так еще не говорили!
— Бран, — прервал спор голос Камня. — Довольно.
Он оглянулся, показывая целую часть лица. Сорча отметила, что он отвернулся от нее, словно пытался спрятаться. Он не мог прикрыть плащом раны, она не видела одежды поблизости.
Мужчина был странным. То бросал вызов, то боялся. Может, смущался? Она поставила его в неловкое положение. Он, наверное, не хотел, чтобы она видела, как он обезображен.
Она бы не хотела никому показывать. Сорча не представляла, как он себя ощущал с такой пострадавшей кожей.
Она сглотнула и кивнула.
— Спасибо, Бран, что указал на тысячелистник. Я пойду, господа.
Присев в реверансе, проклиная себя за то, что послушалась Пикси, с пылающими щеками она сорвала тысячелистник и пошла прочь от замка. Если до хижины придется идти полдня, так тому и быть. Она не хотела задерживаться рядом с мужчиной, который явно не хотел ее видеть.
* * *
Эмонн хлопнул дверью замка, руки дрожали от гнева. Как она посмела? Эта женщина не имела права ходить по землям, словно они принадлежали ей. Все фейри избегали его, когда он был в ярости. Он изнурял себя мечом и щитом, но им не разрешалось видеть его.
Рыча, он схватил вазу с подставки. Но разбитая ваза развеяла лишь частичку его гнева. Его переполнял стыд.
Она видела его.
Когда Бран сказал, что за ними следят, Эмонн повернулся, ожидая, что это Пикси идет сообщить о том, что ему требовалось сделать. Но это была не фейри.
Она стояла в центре поля, золотарник касался ее рук. Он хорошо назвал ее. Солнце ласкало ее волосы и плечи, как возлюбленный. Ее волосы развевались вокруг нее, как дьявольский огонь. Веснушки усеивали ее нос и лоб, будто солнце целовало ее щеки.
Она была такой красивой. А он?
Эмонн прошел мимо разбитого зеркала и зарычал. Он был немного больше, чем монстром.
— В облике человека она даже милее, — разнесся по коридору голос Брана. — Удивлен, что вы оставили ее, учитывая обстоятельства.
— Уйди, Неблагой. Ты и без того задержался.