Сорча покачала головой. Она надеялась, что это не подменыш. Фейри часто меняли детей по причине. Это был нежеланный страшный ребенок или древний фейри хотел тихо умереть. Это не было справедливым обменом на дитя человека, да и бросать его на холме было без толку. Фейри умерли бы на холме, снова одинокие, брошенные и холодные.
Но она знала только такое решение.
Она старалась не задерживать взгляд на тенях в углах улицы. Семьи выгоняли зараженных из домов, боялись, что жуки распространятся. Она не могла перестать выглядывать их по краям толпы.
Она заметила ужасно худого мужчину. Он чесал шишку на щеке, которая двигалась при этом.
Сорча поежилась и поспешила дальше.
Здание гильдии возвышалось в конце улицы. Оно впечатляло почти так же сильно, как церковь, стены тянулись так высоко, что ей нужно было прикрывать глаза рукой, чтобы увидеть вершину. Один из богачей оплатил витражи на окнах. С одной стороны на нее с неодобрением смотрел целитель. С другой — священник сложил скромно руки перед собой.
Глубоко вдохнув, она притянула мешок ближе к себе. Тут работали аристократы, их бархатные одежды могло легко испортить ее прикосновение, их украшения слепили ее блеском. Она была нежеланным гостем.
Она прошла по ступеням, считая их. Когда она достигла тридцати, она оказалась у входных дверей.
— В этот раз будет иначе, — сказала она себе. — Они послушают тебя. Ты их заставишь.
Сорча открыла двери и прошла на мрамор пола. Ее шаги отдавались эхом, и люди поблизости оглянулись на звук. Она не смотрела им в глаза. Она знала по своему опыту, что их лица станут потрясенными, а потом злыми. Как женщина смела ходить среди них?
Она уверенно прошла в конец здания, остановилась перед мужчиной в очках, глядящего на книги учета. Он не поднял голову.
Сорча кашлянула.
— Что на этот раз, Сорча?
— Я пришла поговорить с целителями насчет кровавых жуков.
Он не спорил. Они достаточно спорили, чтобы об этом пели менестрели. Он поднял ладонь, вздыхая.
— Третий зал слева.
— Спасибо.
Она говорила себе сохранять спокойствие. От криков мужчины упрутся сильнее, а она хотела помочь. Жуки не уходили, но, может, она поможет зараженным прожить дольше.
Ее желудок сжался.
Не было повода бояться. Они не запрут ее, не обзовут ведьмой. Иначе они признают, что верят в магию, а это были ученые. Они могли лишь высмеять ее.
Это не должно было так ее беспокоить. Ее гордость всегда была слабостью, и она с ней еще не справилась. Сорча хотела, чтобы они признали ее правоту. Хоть раз.
Она толкнула дверь и прошла в зал.
Группа мужчин собралась у тела на длинном столе. Покрывало скрывало ноги мертвеца, но скромность не требовалась, ведь грудная клетка была раскрыта.
— Господа, — позвала она, — еще жертва кровавых жуков?
Мужчина во главе стола поднял голову.
— Сорча. Я думал, мы выгнали тебя в прошлый раз.
— Да! Но я тут. У меня есть способ изымания жуков, и он может быть вам полезен.
— Вряд ли слова женщины могут помочь.
Комната была холодной, как его голос. Она подавила гнев и дрожь.
— Я делала подробные записи, как вы просили в прошлый раз, включая рисунки находок. Раз перед вами жертва, я могу показать на практике.
— Дитя, я ценю верность делу, но ты не была обучена. Нам не нужны мнения повитухи в деле мужчин.
— Разве женщины не были заражены?
— Не вижу, как это разрешит спор.
— Вы прогоняете меня, потому что я не понимаю дело мужчин. Но это касается и женщин. По вашей логике, я должна понимать это лучше вас.
Он вздохнул, склонил голову и прижал руки к столу, сдержанно дыша.
— Сорча, мне не нужно объяснять это тебе.
— Что объяснять? У меня есть полезная информация. Вы должны выслушать.
Их взгляды жгли. Она знала, что они не хотели видеть ее в этом зале, пока они изучали тело. Это ее злило.
— Почему нельзя выслушать? — спросила она. — Это не сложно. Уверена, вы меня слышите, и вы еще не так стары, чтобы мне нужно было кричать.
Она посмотрела в угол комнаты, где стоял красивый мужчина. Геральт. Его темные, как чернила, волосы сияли синевой в сильном свете, падающем через стекло на потолке. Его губы скривились в ухмылке, синие глаза весело блестели. Короткие штаны обхватывали его бедра, белая рубаха расширялась у локтей, зеленый вышитый жилет обнимал широкую грудь.
Он шагнул вперед.
— Позволите, господа?
Сорча сдержала недовольное фырканье. Она говорила, но он не спросил у нее.
Врач снял очки и тряхнул платком. Он прижал его к носу, словно от Сорчи воняло, и махнул рукой.